В вышеуказанном году, на июльские календы, упомянутая свидетельница добавила к своему признанию, что однажды она посетила своего крёстного отца Дайде де Брас и крёстную мать Петрониллу, живущих в Виллефрансе, спала и ела в их доме. А утром, поскольку было воскресенье и люди ушли в церковь, эта свидетельница осталась одна с упомянутой Петрониллой, своей крёстной матерью, и когда она показала ей дом, зерно, вино и прочие вещи, она сказала, что все эти вещи от дьявола.
Упомянутая свидетельница также сказала, что её крёстная сказала ей, что если бы она получила деньги, которые позволили бы ей отправиться в паломничество, в этом случае она бы бежала к добрым людям, то есть, к еретикам; в Ломбардию, где, как она верит, они находятся (?).
Спрошенная о своей дочери, видела ли она еретиков, она ответила, что да, но она не знала, что они еретики.
Спрошенная, ела ли её дочь благословлённый хлеб, она ответила, что да.
Давая показания, в ответ на вопрос, ела ли эта свидетельница благословлённый еретиками хлеб, она ответила, что да.
Также она сказала, что получила от своей крёстной матери подушку, которую Гальярд Бонет из Виллефранса послал ей, когда бежал в Ломбардию, потому что он знал, что Гильём де Кастанет был другом еретика Гильёма.
Также, спрошенная, уходил ли когда-либо её муж в Ломбардию, она ответила, что нет, но она сказала, что он не хотел идти в Ломбардию, пока упомянутая свидетельница не захочет уйти вместе с упомянутым Гильёмом де Кастанетом.
Эта свидетельница также сказала, что упомянутый Гильём де Кастанет сказал ей, что никто не может спастись, кроме как в секте еретиков, и что все видимые вещи были творением дьявола.
Также, спрошенная, были ли у Гильёма де Кастанета, её мужа, близкие знакомые в деревне Верфейль, она сказала, что был Пьер де Фрузин, который был очень с ним близок.
Также упомянутая свидетельница сказала, что Изарн де Кюйе (?), Амблярд Вассаль, Раймон де Коннак, которого также называют Гильём де Тресмезес, и Пейре Бес [Bes в тексте] ушли в Ломбардию.
Спрошенная о времени, она ответила, что примерно за два года до последнего дня Всех Святых.
Также она сказала, что когда упомянутые беглецы покинули Верфейль, они останавливались в Виллефрансе, в доме Дайде де Браса, и жена этого Дайде дала двум из них, а именно Изарну де Кюйе и Пейре Бесу льняные шапки, как она слышала от них.
Также эта свидетельница сказала, что когда Геральду Бонету пришлось бежать в Ломбардию, он отдал Гильёму де Кастанету, её мужу, накидки (плащи, верхнюю одежду?), сказав, что он может взять себе одну, белую или коричневую.
Также упомянутая свидетельница сказала, что на своей первой исповеди она со страху призналась, что поклонялась еретикам, тогда как она не делала этого, сказала эта свидетельница.
Это упомянутая свидетельница показала перед братом Ранульфом, инквизитором. Свидетели: брат Пьер Арсиви (?), приор братьев-проповедников в Каркассоне, брат Гильём де Лабарт, брат Александр из ордена проповедников, и я, Бернар Бонет, общественный нотариус Тулузы, который записал это.
И упомянутая свидетельница отреклась от ереси и присягнула в этом, и так далее, перед братом Ранульфом, инквизитором. Свидетели: господин Беренгар де Верне, и я, Бернар Бонет, нотариус, который записал это.
Упомянутая свидетельница также сказала, что её крёстная сказала ей, что если бы она получила деньги, которые позволили бы ей отправиться в паломничество, в этом случае она бы бежала к добрым людям, то есть, к еретикам; в Ломбардию, где, как она верит, они находятся (?).
Спрошенная о своей дочери, видела ли она еретиков, она ответила, что да, но она не знала, что они еретики.
Спрошенная, ела ли её дочь благословлённый хлеб, она ответила, что да.
Давая показания, в ответ на вопрос, ела ли эта свидетельница благословлённый еретиками хлеб, она ответила, что да.
Также она сказала, что получила от своей крёстной матери подушку, которую Гальярд Бонет из Виллефранса послал ей, когда бежал в Ломбардию, потому что он знал, что Гильём де Кастанет был другом еретика Гильёма.
Также, спрошенная, уходил ли когда-либо её муж в Ломбардию, она ответила, что нет, но она сказала, что он не хотел идти в Ломбардию, пока упомянутая свидетельница не захочет уйти вместе с упомянутым Гильёмом де Кастанетом.
Эта свидетельница также сказала, что упомянутый Гильём де Кастанет сказал ей, что никто не может спастись, кроме как в секте еретиков, и что все видимые вещи были творением дьявола.
Также, спрошенная, были ли у Гильёма де Кастанета, её мужа, близкие знакомые в деревне Верфейль, она сказала, что был Пьер де Фрузин, который был очень с ним близок.
Также упомянутая свидетельница сказала, что Изарн де Кюйе (?), Амблярд Вассаль, Раймон де Коннак, которого также называют Гильём де Тресмезес, и Пейре Бес [Bes в тексте] ушли в Ломбардию.
Спрошенная о времени, она ответила, что примерно за два года до последнего дня Всех Святых.
Также она сказала, что когда упомянутые беглецы покинули Верфейль, они останавливались в Виллефрансе, в доме Дайде де Браса, и жена этого Дайде дала двум из них, а именно Изарну де Кюйе и Пейре Бесу льняные шапки, как она слышала от них.
Также эта свидетельница сказала, что когда Геральду Бонету пришлось бежать в Ломбардию, он отдал Гильёму де Кастанету, её мужу, накидки (плащи, верхнюю одежду?), сказав, что он может взять себе одну, белую или коричневую.
Также упомянутая свидетельница сказала, что на своей первой исповеди она со страху призналась, что поклонялась еретикам, тогда как она не делала этого, сказала эта свидетельница.
Это упомянутая свидетельница показала перед братом Ранульфом, инквизитором. Свидетели: брат Пьер Арсиви (?), приор братьев-проповедников в Каркассоне, брат Гильём де Лабарт, брат Александр из ордена проповедников, и я, Бернар Бонет, общественный нотариус Тулузы, который записал это.
И упомянутая свидетельница отреклась от ереси и присягнула в этом, и так далее, перед братом Ранульфом, инквизитором. Свидетели: господин Беренгар де Верне, и я, Бернар Бонет, нотариус, который записал это.