25 июня 1218 года

Объяла радость все сердца. Во храмы люд валил,
И всяк во здравие свечу возжёг и засветил,
Весь город клики испускал и в барабаны бил,
И звон больших колоколов над Божьим миром плыл.
Так кровожадный граф Монфор, что зол и грозен был,
Как нехристь камнем был убит и дух свой испустил.
В Тулузе радость началась. Весь город ликовал,
И вторил флейтам и рожкам и бубен, и кимвал.
Прошло ещё немного дней и враг осаду снял.
...
Взяв прах сеньора своего, вернулись в Каркассон
Попы и рыцари Креста. И граф был погребён
В соборе под большой плитой. Будь кто из вас учён
И вздумай надпись ту прочесть, которой граф почтён,
Узнал бы этот грамотей, что граф Монфор причтён
К святым, что, стало быть, в раю вкусит блаженство он.
Сторицей Бог ему воздаст, как было испокон,
И за мученья наградит короной из корон.
В том нет сомненья ни на грош у клира и мирян,
Ведь если кто-то лил рекой кровь добрых христиан
И лживым словом обольщал, и Зло возвёл на трон,
И сея семена вражды, нанёс Добру урон,
И если Рыцарство и Честь унизил сей тиран,
Детей и женщин не щадил, пятная честь и сан,
И всё же Церковью самой был избран и спасён,
То ясно, сколь святую жизнь прожил он в мире сём!

---

Полночь, XXI век

Часть 1

«Теперь сходитесь».
Хладнокровно,
Ещё не целя, два врага
Походкой твёрдой, тихо, ровно
Четыре перешли шага,
Четыре смертные ступени.

Александр Пушкин «Евгений Онегин»

И Ангелу Сардийской церкви напиши: так говорит имеющий семь духов Божиих и семь звёзд: знаю твои дела, ты носишь имя, будто жив, но ты мёртв.

Откровение Иоанна Богослова.

Пролог

- Я, Уолтер Захария Калвер, торжественно клянусь, что буду добросовестно выполнять обязанности президента Соединённых Штатов и в полную меру своих сил буду поддерживать, охранять и защищать Конституцию Соединённых Штатов…
«Почему я стою на этом месте?», - Элли невольно стала озираться по сторонам, ища глазами Феррела, госсекретаря. Кто-то попросил её встать здесь, она думала, что просто бережёт место для него. Но президент уже произнёс присягу, а госсекретарь так до сих пор и не появился.
Она покосилась в сторону… Что это? Прямо по лестнице скатывалась больничная каталка с привязанным к ней Феррелом. Расталкивая собравшихся, Элли бросилась к госсекретарю, но толпа становилась всё теснее. Потом люди неожиданно расступились, но каталка оказалась уже вдалеке – её куда-то увозили. Один из людей, толкавших каталку, обернулся – Элли увидела бородатое лицо, ремень автомата, заброшенного за спину, какое-то ближневосточное одеяние. Что он вообще здесь делает? Элли попыталась вытащить пистолет, откуда-то раздался крик: «У неё оружие!». Лучше бы на этого автоматчика посмотрели! Звуки выстрелов, всё куда-то поплыло…
Элли открыла глаза и несколько секунд смотрела в потолок. Если её и разбудил какой-то резкий звук, то вряд ли выстрел – скорее всего, какой-то транспорт шумел. Неприятно, что дом пуст – ни мужа, ни дочери. Джин торчит в Центральной Азии, куда и ей лететь через пару недель, ищет пропавшего в Таджикистане коллегу. Шерил в университете и, похоже, вернётся домой только к Рождеству.
«А я теперь, и уже больше полугода – государственный секретарь Соединённых Штатов. А Феррел тяжело болен, и вряд ли выкарабкается. На инаугурации он, конечно, был, и стоял на своём месте… А подсознание до сих пор мне покоя не даёт по этому поводу. И неудивительно…».
А она-то рассчитывала после избирательной кампании Калвера вернуться к преподаванию. «Хочешь рассмешить Бога – расскажи о своих планах». Феррел уже тогда был болен, как она потом узнала. И нового госсекретаря они с Калвером искали вместе.
- Уолтер, почему я? - не выдержала она под конец разговора. - В госдепартаменте полно народу, который лучше разбирается в дипломатии. Строго говоря, можно почти любого посла взять, и он будет лучше в этом смысле.
- На своём месте – возможно. Но мне нужен человек с широким взглядом. Я читал твои статьи и книги по международной политике. Сейчас такая ситуация, что мы не можем идти по проторенной дороге, нужно искать новые пути. Но это, в конце концов, не главное. Мне нужен человек, которому я, во-первых, мог бы доверять – а ты во время избирательной кампании нам очень помогла – а, во-вторых, который вовремя заметит, что меня занесло, и сможет мне это сказать. И объяснить, почему так не надо делать. И таких людей совсем мало.
Сон так и не возвращался. То ли опять разбалансировка биоритмов после возвращения с саммита ОБСЕ, то ли ещё как-то мозг чудит. Теперь после обеда будет хотеться спать до самого вечера. Элли стянула с прикроватного столика ноутбук, открыла его и стала читать информацию по текущим событиям. В Афганистане объявлены окончательные результаты парламентских выборов. Компания «Amazon» отказала в предоставлении хостинга сайту «Wikileaks». Крупный лесной пожар на севере Израиля. Чемпионат мира по футболу 2018 года пройдёт в России. В Африканской Республике Чиара завершены приготовления к президентским выборам, в столицу стянуты верные действующему президенту войска… А что в Хайсакской республике? Только вернулись из Астаны, скоро опять в те места лететь…
Достигнуто соглашение, что депутат самой малочисленной фракции Курултая станет спикером парламента. То ли президент Абаев по-прежнему успешно «разделяет и властвует», то ли что-то более сложное в их политике происходит. Надо попросить собрать дополнительную информацию. А, может, удастся до отъезда и с Джином пообщаться по поводу тамошних дел. И кто там ещё из разведки сейчас?.. На юге республики задержана группа вооружённых людей, подозреваемых в принадлежности к террористическому подполью. У здания Дворца спорта в Ташпеке, где проходят судебные заседания по поводу летних беспорядков, прогремел взрыв. Погибших нет, несколько человек ранено. Будем надеяться, президенту не настолько подробную сводку по тем местам предоставляют. Отменит ещё визит из опасения за жизнь госсекретаря…
За окном вдруг резко зашумел ветер. Аж взвыл. Может, именно порыв ветра её и разбудил. Интересно, какая сейчас погода в Ташпеке?

Погода в Ташпеке, как и обычно в это время года, была отвратительной: ледяной ветер дул с севера и нёс то снег, то снег с дождём. Да ещё и машину пришлось оставить в гараже. Жилин не помнил, разрешена ли стоянка постороннего транспорта у Хайсакского центрального университета, да и не любил оставлять служебную машину без присмотра, а ехал он на этот раз один. Попросил майора Хелминского – тот, к счастью, как раз ехал в город – подбросить до проспекта Узак Жол, а там всего три остановки на автобусе проехать надо. И всё равно, пока постоял, вроде и недолго, на остановке, и добежал от автобуса до университета, и замёрз, и даже под мокрый снег попал, так что в вестибюль заскочил уже мокрый. Предъявил приглашение, российский паспорт – пропустили без проблем.
В новом корпусе было нежарко – и продувало его, и топился он так себе – поэтому Жилин раздеваться не стал, достал платок, обтёр им куртку, убедился, что не забыл ручку с блокнотом, и стал искать нужный указатель: раз открытую лекцию читает высокий заграничный гость, указатели быть должны. Особенно в этом корпусе, где заблудиться – раз плюнуть.
По какой причине генерал решил отправить Жилина на лекцию приезжего американского психиатра, только сам генерал, наверное, и знал. А, может кто-то даже и ему спустил указивку о необходимости отправить туда кого-то из офицеров, хотя способность Сандырова забивать на не нравящиеся ему приказы поражала воображение.
Если бы сам американец был как-то связан с деятельностью разведотдела, уж наверное Жилину бы это сообщили. Но генерал ограничился тем, что сказал: «Сходи, послушай, авось полезно будет» – и хотя по форме это был совет, по существу таки именно приказ. Сам пренебрегая иной раз приказами начальства, подчинённым Сандыров об обязательности исполнения своих распоряжений даже не напоминал – давно уже в голову никому не приходило ослушаться.
К счастью, прослушку и текущую оперативную работу было на кого оставить, да и насчёт того, что подчинённые не забросят тренировки, Жилин тоже был спокоен – по этой части в его группе, как и во всём управлении «Юг», был порядок. Уж на два-три дня, во всяком случае, отлучиться он мог.
Последний раз в таком здании, похожем на лабиринт, Жилин оказался, когда был в ильченской академии ФСИН год назад, нужно было встретиться с местным фээсбэшником, а того начальство загнало на научную конференцию… прямо как сейчас его самого Сандыров на лекции, усмехнулся он. Там, правда, было толковее – просто расставили на поворотах курсантов, которые и указывали дорогу вошедшим. Здесь повесили указатели на английском, русском и хайсакском языках, но из-за количества лестниц и поворотов, да ещё если невнимательно читать надписи, вполне можно было заблудиться. Впрочем, сам Жилин надписи читал внимательно и не блуждал.
Польза от лекции, конечно, была, хотя сам он полагал, что от текущей работы пользы было бы больше, а развеяться, как если бы лекции были о чём-то постороннем, не очень получалось. Психиатр рассказывал о посттравматическом синдроме, приводя примеры, в основном, из африканских войн последних десятилетий – побывал он, судя по всему, в самых жутких местах, в Руанде, Конго, Чиаре… Интересовался и мнением слушателей, как на занятиях, так и в перерывах. О своём опыте Жилин трепаться избегал: иностранец, как-никак, какие выводы сделает из какого-нибудь рассказа информированный человек, трудно сказать. Пару вопросов, правда, задал, а лектор похвалил, что вопросы по существу, и даже примеры привёл. Из примеров Жилин вынес в основном мысль, что есть на планете места, где творились вещи похуже первой чеченской, которую он наблюдал лично, и, может, даже похуже таджикской, о которой он был наслышан от некоторых местных и сослуживцев. А уж конфликт девяносто девятого на юге Ак-Сууйской области или прошлогодние погромы на фоне рассказанного и вовсе не смотрелись. Надо же – гражданский, а в таких местах побывал, куда и большинство военных на аркане не затащишь. Впрочем, может, не гражданский, а в штатском, усмехнулся Жилин про себя. Как и сам Жилин на занятиях, в общем-то.
Выйдя с лекций, Жилин почитал свалившиеся на телефон сообщения – за исключением одного, всё остальное можно было отложить до возвращения на базу. Но вот это одно… Жилин достал запасной телефон и перезвонил с него:
- Ты где сейчас?
- Возле Дружбы Народов, в ресторане «Асман».
- Постой-ка, я как раз недалеко. Подождёшь?
- Хорошо.
Погода к вечеру чуть улучшилась: в смысле, сырость осталась только под ногами, мокрый дождь идти перестал, остались налетающие каждую минуту ледяные порывы вдоль проспекта. Обдумать услышанное на лекции не получалось – проклятый ветер выдувал, казалось, и все мысли из головы, за исключением желания побыстрее укрыться в тепле. Кто-то из местных рассказывал, что улицы так специально строили, чтобы в долине, где расположился город, воздух не застаивался, циркулировал. Циркуляция будь здоров, каждую зиму до костей пробирает.
Добравшись до ресторана, где его ожидал знакомый, Жилин поспешно кивнул администратору на входе – «да, меня ждут», – и свалился в кресло напротив визави. Тот усмехнулся, пододвинул графин и рюмку:
- Согреешься?
- Ну, давай. Всё равно я не за рулём. Я, пожалуй, тоже пожру, - Жилин попытался вспомнить, сколько у него с собой денег. Уловив его задумчивый взгляд, собеседник хмыкнул:
- Я заплачу.
- Это взятка?
- А толку? Сочтёмся как-нибудь, я не дурак, чтобы думать, что ты под водочку с закуской служебные секреты выдавать начнёшь. Хотя один служебный момент… узбекская мафия вас интересует? Тагиров там некий…
- Предположим, - Жилин насторожился. По этой линии разведотдел начал работать совсем недавно, когда нащупали связь между вербовщиками ИДФ и «наркотропой». Всё это ещё было под вопросом, может, из допросов таджикских боевиков что-то всплывёт. А если собеседник сообщит что-то интересное…
- Даниленко мутит какие-то дела с узбеками на юго-западе.
- Так у него горнодобывающее что-то там… и анклавы вперемежку. В принципе, неудивительно.
- Он на днях прилетает сюда. Встречается с кем-то в конфиденциальной обстановке в Ак-Сууйской области. Не исключено, что и с Тагировым. Есть мнение, что будет искать выход на кого-то из ИДФ.
Опа. Ничего хорошего о больших людях, будь то местные, российские или вообще заокеанские олигархи, Жилин не думал. Но чтобы один из самых богатых людей России, по слухам, приятель президента Вердина, полетел сюда на тайные переговоры с исламистами… да, чутьё его не подвело, когда подсказало, что со Степаном надо встретиться сейчас же, а не назначать на другой день. И генерала надо срочно в известность ставить. Это вещь посильнее пропажи цээрушника где-то на таджикско-хайсакской границе.
И едва Жилин додумал последнюю мысль, как она идеально совместилась с предыдущей. Уж не предложил ли Даниленко «нашим западным партнёрам» посредничество в поисках пропавшего американца?.. как его там?.. Питерсон, кажется.
- Догадался?
- Возможно, - Жилин кивнул. - Поразительно, сколько у одних уважаемых партнёров других уважаемых партнёров. За такие известия мне бы тебя кормить и поить, а не наоборот.
- Тебе для этого государство маловато платит, - усмехнулся Степан.
- А тебе, значит, платят достаточно? Кто, кстати?
- Ну, нет, против себя даже по здешней конституции я имею право не свидетельствовать!
Чем именно Степан занимался, Жилин так и не выяснил. Не выяснил даже, настоящее ли это имя. Но пока от этого знакомства была одна сплошная польза и никакого явного вреда. Настораживало, конечно, что Степан наотрез отказался встречаться ещё с кем-либо из людей Сандырова, кроме самого Жилина. Это, в частности, означало, что если с Жилиным что-то случится, ценный источник для управления «Юг» будет потерян. Впрочем, Степан – человек ловкий, если будет заинтересован в сотрудничестве, придумает, на кого выйти.

В кабинете Оксану Драгунову ждали оба начальника разом, так что она забрала всю сумку с документами и ноутбук у помощника. Чёрт его знает, что там в процессе беседы может пригодиться.
Две недели назад ей свалили кучу информации по деятельности хайсакского филиала ТВБ-банка, несколько дней спустя она стала догадываться о конкретной причине этого, а сейчас была практически уверена. И при всей своей любви к путешествиям, не была в восторге от идеи лететь в Среднюю Азию посреди декабря. «Дан приказ ему на запад, ей в другую сторону»: муж с дочерью в Питере, а ей из Москвы не на запад, а на восток.
Так и есть: за столом сидели Леонид Капустин, глава ТВБ-банка, и Пётр Макаров, руководитель «Интернефти», где Оксана Кирилловна тоже занимала не последнюю должность. Документы по деятельности «Интернефти» в Хайсакской республике она начала запрашивать уже по своей инициативе в процессе работы. Там всё оказалось ещё «забавнее», чем в банковских.
- Здравствуйте, Оксана Кирилловна, - вежливо поздоровался Макаров.
- Привет, - Капустин улыбнулся. Он почти всегда улыбался. Те, кто принимал это за искреннюю доброжелательность, уже не раз имели возможность жестоко разочароваться.
- Добрый день, - Драгунова села за стол, ноутбук поставила, но открывать пока не стала. Будут конкретные вопросы, посмотрим, что нужно. Но, скорее всего, ей сообщат новости «в общем и в целом».
- Оксана Кирилловна, - Капустин снова улыбнулся. - Совет директоров ТВБ-банка принял решение назначить вас главой филиала в Хайсакской республике.
- Да я уж догадалась. Но, вообще-то, две недели назад я знала про Хайсакскую республику только то, что она существует. И то потому, что у меня в школе по географии пятёрка была, и мы тогда ещё учили список союзных республик.
- Ну, судя по вашему отчёту, вы уже знаете больше нас обоих.
Два дня назад Драгунова послала начальству предварительный отчёт по поводу изученных документов. Даже тех вопросов, которые можно было задать в официальной переписке, она приложила полтора листа.
- И количество вопросов у меня только выросло.
- Это естественный путь человеческого познания, - глубокомысленно заметил Капустин. - Расширяется круг неведомого…
- Спасибо, я уже поняла, что дальше мне предстоит расширять его на месте.
- Мы не собираемся там вас поселить, - примирительно сказал Макаров.
- Очень надеюсь. А что там такого срочного, что надо именно до нового года лететь?
- В середине месяца – визит госсекретаря США Элли Робертс. В столицу куча народу набежит. Даниленко, например, уже там. В принципе, у вас есть шанс даже на приём попасть, наш посол, думаю, поспособствует.
Ага. «Интернефть» поставляет ГСМ хайсакской фирме, обслуживающей аэропорт, в том числе американскую военную базу. Фирма через подставных лиц принадлежит сыну президента Абаева, что, в общем-то, секрет полишинеля.
- Я не поняла: мы хотим президентского сына от поставок топлива отодвинуть?
- Пока нет, - поспешил ответить Макаров. - Но рассмотреть разные возможности мы должны. Подробнее вас введёт в курс дела Амирхан Кайсанов, вице-спикер Курултая. Он, кстати, и с ТВБ-банком сотрудничает довольно тесно.
О характере этого сотрудничества по имеющимся документам и некоторым переговорам с сотрудниками банка в Ташпеке у Оксаны Драгуновой сложилось вполне конкретное и не самое приятное представление. Но, раз уж всё равно туда лететь, лучше, конечно, посмотреть на месте. И самого Кайсанова послушать.
- Мы именно поэтому и хотим вам там всё поручить, - пояснил Капустин. - Вам не нужно будет находиться в Ташпеке постоянно. Но первое, что мы бы хотели узнать: кому из тамошних сотрудников можно доверить текучку. Ну, и все эти связи, которыми наше отделение обросло – они, прямо скажем… очень разные. Кто-то должен отделить овец от козлищ.
Оксане невольно вспомнилась присказка дочери – из какого-то интернет-сериала, кажется:
- Вся беда в том, что некоторые козлы очень ловко маскируются под не-козлов. А некоторые не-козлы порой ведут себя хуже последних козлиных козлов.
Коллеги расхохотались.
- Вот именно в этом мы и хотим как следует разобраться. Уж очень много за лето и осень там дерьма повсплывало. А с учётом судебных процессов, наверное, ещё больше всплывёт. И очень не хотелось бы, чтобы всё это вылилось на наш банк.
Так, похоже, ещё и Карышева надо будет привлечь. Потому что полагаться только на сведения вице-спикера, который в тамошних делах по уши с момента объявления независимости, а то и дольше, очень уж неосмотрительно.
- Может, мне в разведчика или опера переквалифицироваться? Я, такое впечатление, последний год только расчисткой подобного дерьма и занимаюсь. Анастасия Каменская прямо.
- Здесь ещё и дипломатия понадобится. Во всяком случае, с нашим послом вам обязательно надо будет пообщаться.

Утром позвонил Бекназаров, замглавы департамента здравоохранения области. Наверное, что-то важное, раз встал в такую рань и меня разбудил, подумала Надежда Сергеевна, поднимая трубку. То ли не выспалась, то ли давление упало – всё ещё жутко хотелось спать.
- Доброе утро, Экербек Алханович.
- Здравствуйте, Надежда Сергеевна. Уж доброе или нет – решайте сами. К вам хочет Даниленко заехать с какими-то своими людьми. Наверное, опять для переговоров с кем-то, чтобы в городе не светиться.
- Понятно. А много народу? - вот, значит, кто поднял Бекназарова в такую рань. Ну… бывает и хуже, как-никак. Бывало.
- Вряд ли больше десяти. По крайней мере, тех, кто останется. Даниленко вроде до завтра, а кто-то из его людей, может, задержится на несколько дней. Больше ничего не сказали. Часа через три, наверное, доберутся до вас.
Когда российский миллиардер, владелец чего-то алюминиевого, заезжал со здешними знакомыми в профилакторий «Красногвардеец» в прошлый раз, подрались охранники, сожгли электрочайник и сломали кровать в одном из номеров. Впрочем, для такого сборища – не страшно, к тому же и расплатились нормально. Хотя иные из визитёров напоминали бородатых бандитов, заглянувших как-то в профилакторий в девяносто девятом году. Но… ведь и тогда тоже всё обошлось. Будем надеяться, обойдётся и теперь. Тем более, что прочим гостям новые гости не помешают – их, прочих, в декабре и вовсе нет. По такой погоде, да ещё в горах не болезни профилактировать, а как раз простуду в лучшем случае схватить.
Но тут уже, конечно, пришлось вставать, будить Алексея и Наргизу, делать распоряжения, послать Байназара за мясом – в общем, пока суетились, как раз колонна машин на припорошенной снегом дороге и нарисовалась. И сначала показалось, что приехал сюда один Даниленко с охраной. Но нет – из машины вместе с олигархом вышел ещё какой-то мужик лет пятидесяти, одет как все, но ещё до того, как он заговорил, по каким-то непонятным признакам Надежде Сергеевне показалось, что это иностранец. И даже показалось, что она видела его как-то, хотя в прошлый раз с Даниленко его точно не было. Нет, кажется, видела давно, если не спутала с кем-то, конечно.
Даниленко со своим спутником разговаривал по-русски, душевно поздоровался с Надеждой Сергеевной, пообещал, что никаких безобразий больше не будет. То ли незнакомец, то ли знакомец поздоровался тоже, и хотя говорил без акцента, что-то и впрямь иностранное было не то в голосе, не то в манерах. Да и похож он был, скорее, не на бизнес-партнёра, а на охранника, постарше и поопытнее остальных, или на «человека в штатском». Впрочем, кто их, олигархов, знает, что у них за бизнес-партнёры, и какой с ними бизнес, особенно здесь, на границе Хайсакской республики и Согдианы? Некоторые, из тех, кто раньше бывал, и вовсе на боевиков из-за хребта были похожи.
Часть охранников устроилась в столовой – оттуда было удобнее наблюдать за главным входом, часть поднялась с шефом и его гостем на второй этаж, где Даниленко и «иностранец в штатском» и отправились в номер. Видимо, хотели переговорить наедине.

- Да так себе дела, - ответил Джин Робертс, когда Владимир Даниленко, большой человек не только в России, но и в этих краях, поинтересовался, как дела с госдепартаментом. - Госдепартамент полагает, что мы в освобождении Питерсона должны рассчитывать, в первую очередь, на сотрудничество с местными властями.
Русский миллиардер в нескольких кратких выражениях высказал всё, что думает о хайсакских, таджикских и прочих окрестных властях, а также их спецслужбах, и, хотя некоторые из его слов не фигурировали в обычных словарях, Джин Робертс их понимал. Его в своё время учили русскому языку на совесть.
Мнения о местных безопасниках он придерживался плюс-минус такого же, потому и прибыл сюда лично. Хотя задняя мысль, стоявшая за его направлением в регион для координации поисков, Джина раздражала. Дескать, если миссис Робертс, глава госдепартамента, что-то и пронюхает, ей будет не так удобно раздраконивать за самодеятельность собственного мужа. Ну… будем считать, что за «самодеятельность» – не считать же, что ЦРУ на полном серьёзе ведёт такие дела с русским олигархом, пользующимся, мягко говоря, двусмысленной репутацией.
Даниленко подытожил своё высказывание мнением, что МГБ Хайсакской республики не способно без спутниковой карты найти собственную задницу, и Джин кивнул:
- Очень на это надеюсь. Мне было бы сложно объяснить своё появление здесь, с учётом того, что мы не обращались к ним за помощью. Сейчас скандал был бы особенно некстати.
Даниленко покивал в ответ. Он, конечно, был в курсе, что в Ташпек с визитом прибывает Элли Робертс, государственный секретарь США. Да и сам собирался завтра в Ташпек, а уж потом оттуда в Москву. К госсекретарю или к здешнему президенту пропустят далеко не всех, разумеется, но народу сюда съедется в эти дни изрядно. Так что, может, и впрямь МГБ, всё в заботах о безопасности столицы, не заинтересуется происходящим в старом профилактории на южной границе. Если тут, конечно, вообще что-то произойдёт.
- Владимир Олегович, я не собираюсь интересоваться в подробностях, как вы вышли на этого… Ибрагима или кто он там…
- Собираетесь, - усмехнулся Даниленко. - Только не хотите этого прямо говорить. А я не хочу говорить обо всех своих здешних делах. Тайна бизнеса. А в общих чертах вы и сами знаете, как и с кем здесь бизнес ведётся.
- Вы мне льстите.
- Нет. Я знаю, что вы специалист по региону. И сейчас вам лучше подумать не о том, какие зловещие тайны скрывает русский олигарх, а о том, что и как сказать Ибрагиму. Я этого человека ни разу не видел, и не хочу видеть, если честно. Я не Джеймс Бонд, у меня есть специальные люди, которым я плачу за соответствующий риск в таких делах. Вам за это платит правительство США, уж не знаю, насколько хорошо…
- Не жалуюсь…
- … Так вот: всё, что мне обещали – что Ибрагим придёт на встречу. Придёт один… вот, что без оружия – это я уже не поручусь. Я оставлю здесь несколько своих людей, для большей вашей безопасности. И для своего спокойствия.

Подсознание от здешних дел было растревожено, что и неудивительно. Когда в дверь номера постучали, Джин Робертс невольно схватился за пистолет, спрятанный под подушкой. Потом спрятал оружие, узнав голос Данилова из охраны Даниленко. Над сходством их фамилий в окружении Даниленко постоянно шутили. А, может, и не постоянно – может, именно при Робертсе, зная, что он здесь новенький. Здесь – это, опять-таки, в окружении русского олигарха, а не на южной границе Хайсакской республики.
- Разбудил? - поинтересовался Данилов. - Извините. Но Владимир Олегович улетает в Ташпек, а оттуда в Москву, и хотел поговорить.
- По поводу визита? - натягивая футболку, спросил Робертс.
- И по этому поводу тоже.
Знать бы мне, что ответить. Если «Ибрагим» действительно здесь появится, вряд ли удастся заставить его подождать. Особенно, если вместо Джина здесь останется какой-то из третьестепенных помощников Даниленко. Но не собьёт ли Элли с толку его внезапное появление? До сих пор Джин надеялся, что хайсакские спецслужбы проявят свою обычную неповоротливость и не зафиксируют его появление на территории республики. Но теперь надо или сваливать отсюда, или сидеть на месте, с каждым днём всё больше рискуя, что в профилакторий вместо посредника наведается МГБ, которое Ибрагима уж точно спугнёт, либо в качестве официального лица приехать в Ташпек и официально же попросить содействия. Но на фоне официального визита госсекретаря это будет выглядеть… чёрт его знает, как оно будет выглядеть, и пойдёт на пользу делу или во вред.
Даниленко уже завтракал.
- Пива? - поинтересовался кто-то у Джина из-за спины.
- Кофе, - ответил он и сел напротив олигарха. - Спасибо.
- Извини, не могу дольше здесь ждать, - Даниленко прожевал кусок мяса и развёл руками. - Мы улетаем. Слишком дел много. Если нужно, останутся Данилов и Кравченко. Ну, и Сейфуллин, конечно.
Значит, Даниленко не хочет, чтобы я ехал в Ташпек, а тем более в Россию. Во всяком случае, с ним за компанию. Это, конечно, облегчает выбор. Остаются почти пустой в это время профилакторий в горах со старой советской мебелью, неразговорчивый Сейфуллин и бывший то ли таджикский, то ли узбекский боевик, который «должен кого-то знать» и которого, вместо того, чтобы загрести в Гуантанамо или хотя бы сдать местному МГБ, надо как-то убедить, чтобы он передал тем, кого знает, новые предложения об освобождении американского гражданина.
Дальше от границы, чем в Ак-Суу, Джин Робертс в этом году не добирался, а там, вдобавок, во время летних событий заметил за собой слежку. И следили какие-то люди европейской внешности… Русских, конечно, здесь в МГБ тоже хватает, но что если это именно русские в прямом смысле и есть? В том смысле, то есть, что это либо СВР, либо ФСБ – люди Сандырова, например.
- Я тоже остаюсь, - сказал Робертс, вызвав у Даниленко заметное облегчение, а у Данилова гримасу – охраннику явно не хотелось здесь оставаться в компании подозрительного американца, дожидаясь ещё более подозрительного отставного (отставного ли?) исламиста. - Могу вместе с Сейфуллиным.
- Ну уж нет, - усмехнулся Даниленко. - Не хватало ещё, чтобы я сюда привёз такого человека, а тут его украли. Этак меня самого посадят к вам в ГУМ.
Что Даниленко имел в виду, было понятно, непонятно только, причём тут именно ГУМ. Джин сделал удивленное лицо, и миллиардер обрадованно пояснил:
- Это анекдот такой. Говорят, чуть ли не двадцатых годов, когда тайной полицией ГПУ было. Он про театральных деятелей почему-то. Идут по коридору Москвин и Станиславский, видят в красном уголке бюст Ленина. Станиславский говорит: «О, Лукич!». Москвин ему в ответ: «Слушайте, по-моему, не Лукич, а как-то по-другому. Вы это при посторонних не говорите, а то вас засадят в ихний МГУ на Лубянке». Когда об этом рассказали Немировичу-Данченко, он говорит: «Поделом будет Станиславскому, если его засадят в ГУМ! Как можно Фомича называть Лукичом?».

Карышев руководил охранной фирмой, которая, в том числе оказывала услуги семье Драгуновых. С Константином они были знакомы ещё дольше, чем сама Оксана, где-то с начала девяностых. Работал он сначала в милиции, потом в налоговой полиции, и умудрился по своей линии или ещё по какой-то причине в девяносто восьмом загреметь в плен к чеченцам. По слухам, Константин Драгунов его тогда из плена и выкупил, хотя оба избегали на эту тему распространяться.
К счастью, он был в Москве.
- До чего мир тесен! - усмехнулся Карышев. - Ну, увидите посла, Оксана Кирилловна, передавайте привет от старого знакомого. Мы с ним в Чечне в одном зиндане сидели. С собой Андрея возьмёте?
- Пожалуй, да.
- Ну, что ж, если к нему претензий нет, пусть едет. Водитель он хороший, охранник тоже. Но и вы будьте поосторожнее. Я в тамошних делах не особенный спец, ваш обзор почитал, да с людьми Даниленко пообщался. Там до сих пор не особенно спокойно, криминала… ну, не сказать, чтобы совсем уж через край, но изрядно. А вы, как-никак, там кое-кому неизбежно на интересы наступите.
Потом Карышев, судя по лицу, подумал ещё какую-то неприятную мысль. Поморщился и сказал:
- Если будет возможность, попробуйте связаться с управлением «Юг» Рината Сандырова. Он там уже почти семь лет сидит, а некоторые из его людей даже дольше. Информированы они неплохо. Главное, без крайней необходимости не просите у них силовой поддержки – не хватало ещё из-за вопросов бизнеса войну начать.
На последних словах Карышев слегка улыбнулся всё-таки – мол, шутка, но в ней лишь доля шутки.
- Ну, раз уж вам так настоятельно советуют Кайсанова, то, возможно, без него и впрямь не обойтись, по крайней мере, пока. И, раз там будет Даниленко, хорошо бы с ним пообщаться – вроде у вашего руководства с ним нормальные отношения. Дополнительный источник информации, ориентируется он в тех делах хорошо. По слухам, даже слишком…

Визит в Центральную Азию запланировали ещё осенью, когда стало ясно, что обстановка в Хайсакской республике относительно стабилизировалось. До этого не было уверенности, что президент Абаев вообще сохранит власть, но ему как-то удалось удержаться. Правда, он полностью сменил правительство, отдал под суд несколько министров, да и над бывшим премьером висел дамоклов меч одновременно парламентского и уголовного расследования. То ли по поводу того, что силовики переборщили с применением силы, то ли по поводу того, что долго не вмешивались в беспорядки, которые в Ак-Сууйской области даже переросли в погромы и межнациональные столкновения, очень похожие на те, что случились двадцатью годами раньше. Кажется, там сначала узбеки били хайсакцев, потом хайсакцы узбеков… или наоборот? Надо будет ближе к визиту у Эдварда спросить, он не только специалист по постсоветскому пространству, так ещё и был несколько лет послом именно в Хайсакской республике.
«Сосредоточься», - напомнила себе Элли Робертс. - «Ты уже не преподаватель, тебе нужна та информация, которая относится к конкретному делу, а не всё то интересное, что можно узнать».
Главным конкретным делом в Хайсакской республике было соглашение о продлении аренды военной базы в Ташпеке. Года на два, как минимум. База использовалась для переброски военных подразделений и грузов в Афганистан, который продолжал их требовать, как ни пытался президент Калвер завершить наконец эту бесконечную войну.
По второму делу в Центральной Азии уже второй месяц торчал её муж – сотрудник ЦРУ. Его коллега, агент Джеффри Питерсон пропал в начале осени где-то в северном Таджикистане, где объявила о себе, казалось бы, давно разгромленная исламистская группировка. ИДФ, «Исламское движение Ферганы», во главе со знаменитым Тахиром Фергани, который был одним из видных командиров ещё во время таджикской войны 90-х. Не исключено, что именно боевики ИДФ несли ответственность за исчезновение Питерсона.
Сначала таджикское руководство пыталось разделаться с исламистами своими силами, потом попросило помощи российских военных. Столкновения затягивались, десятки людей погибли, про Питерсона ничего конкретного узнать не удавалось. Джин Робертс, работавший в регионе с конца 90-х, вылетел в Душанбе искать коллегу. Кажется, там до сих пор и сидел, так как пускать в зону войсковой операции высокопоставленного американского разведчика таджикские власти не желали. Ещё пропадёт как предыдущий. Сам Джин сообщил, что кое-какие связи на местах установил, есть даже неподтверждённая пока информация, что Питерсона действительно удерживали сторонники ИДФ и он, возможно, ещё жив.
Пришёл Джейк и положил на стол пачку распечаток – свежие сводки посольства о положении в Центральной Азии. Элли вздохнула и посмотрела в окно: похоже, опять придётся урезать время сна. Ладно, может, удастся поспать в самолёте.
В северном Таджикистане таджикские и российские войска добивают исламистов. Кто-то из таджикских военных сообщил об уничтожении их лидера Тахира Фергани, но пока эта информация под вопросом. Казахстан и Узбекистан намерены ограничить закупки воды и электроэнергии в Хайсакской республике, что усилит в последней дефицит бюджета и, возможно, вызовет рост цен на электроэнергию для внутренних потребителей. По официальным данным, эпидемия полиомиелита в Таджикистане идёт на убыль после кампании по вакцинации, однако эти данные ещё нуждаются в проверке. В Ташпеке начались акции протеста учителей, которые требуют повышения заработной платы и угрожают общенациональной забастовкой…
Разумеется, большую часть дня уделять происходящей где-то в памирских горах борьбе с терроризмом не было никакой возможности. Обедать Элли пришлось с французским послом, обсуждая обострение ситуации в Африке, особенно в Чиаре, где начались президентские выборы, и оппоненты явно были не прочь подкрепить голоса избирателей силой оружия. Отдельные перестрелки случались всё чаще, грозя перерасти в новую гражданскую войну. Действующий президент Чиары стянул в столицу наиболее надёжные подразделения, в том числе части спецназа. Французские миротворцы оказались прямо в этом самом осином гнезде, сами дополнительных сил перебросить не могли, попросили у союзников усилить находящийся в тех местах украинский миротворческий контингент за счёт подразделений из Либерии и Конго, а от американцев – дипломатической и разведывательной поддержки. Президент Калвер по представлению Элли согласился передавать миротворцам часть информации со спутников, а также использовать для разведки беспилотники с американской базы на северо-востоке страны.
Этим новости, которые требовали той или иной реакции, или хотя бы могли потребовать её в ближайшем будущем, не ограничивались. В Москве прошёл митинг оппозиции, где требовали отставки президента Вердина, несколько видных российских оппозиционеров были задержаны милицией. В Ташпеке у Дворца спорта сработало взрывное устройство, несколько человек ранены, погибших нет. Террористический акт в Ираке, убито несколько полицейских. Позвонила дочь, сообщила, что на Рождество приедет, а раньше – вряд ли. У входа в кабинет встретил Джейк, и сообщил, что в Москве в результате авиакатастрофы погиб младший брат президента Анвара Абаева, Джумабек…

Оставлять на дежурстве Акимова не хотелось – он был раздолбай. Не была бы у него хорошая соображалка, давно бы попёр его Жилин из группы. Но сейчас, как назло, и заменить было некем, и самому тоже оставаться было нельзя – вызывали в штаб бригады по срочной надобности. Поэтому перед уходом Жилин давал подчинённому накачку, чтобы тот не вздумал на дежурстве расслабляться, а всё время, как положено, глазел в экран, а в случае чего звонил начальству, то есть Жилину.
- Если я не отвечаю, звони каждые пять минут. И сразу запиши в журнале, что подозрительного увидел.
- Есть звонить каждые пять минут и записывать в журнал, – механически ответил Акимов. Но вышел из кабинета Жилин не в духе, особо не полагаясь на его добросовестность.
Акимов, однако, позвонил, пока Жилин ещё ехал по центральному проспекту Ташпека. И новость была будь здоров:
- Там Тагиров на видео, перед забегаловкой, которую ты тогда засёк. И ещё какой-то бес.
Читать Акимову нотации о ксенофобии, интернационализме и толерантности было и бессмысленно, и некогда.
- Лицо видно? А звук?
- Видно. Но с улицы не слышно ничего – какая-то тарахтелка гудит, грузовик, наверное. Вне поля зрения.
Тагиров собственной мафиозной персоной встречается с кем-то на Боролдойском рынке, и как раз там, где Жилин уже засёк как-то его подельников помельче. Даже камеру там умудрились установить, чтобы вход было видно. Вот это надо первым делом генералу сказать, если он на месте.
Интересно, кого с ним заметил Акимов? Тагирова-то он знает, кто не знает старика Крупского… а вот по его окружению – надо думать, помнит далеко не всех. Но теперь-то уж и Акимов маху не даст, раз он чего интересное увидел, так не развидит и наблюдения не бросит. Уж на пару-то часов его терпения теперь хватит. А там надо будет Кызылбашева найти.
Генерал, оказывается, был не один, с ним был какой-то штатский, или, скорее, в штатском – возрастом, может, немного старше Жилина. И, похоже, только из России, бледный. Здесь сейчас хоть и холодно, а на солнышке-то горном можно будь здоров загореть.
- Майор Долгушин, капитан Жилин, - представил их генерал. - Твоя задача, Иван – ввести майора Долгушина в курс наших дел по «героиновой тропе» и по Тагирову, они вроде за российский конец уцепились где-то в Питере.
- Наша камера на рынке двадцать минут назад засняла Тагирова при встрече с кем-то из, скорее всего, местных, - сообщил Жилин новость. - Наблюдатель по лицу не узнал, но я сейчас проверю по фото.
- Дай-ка мне, - протянул руку генерал. Жилин подал коммуникатор.
- Ну ни хрена ж себе! - генерал даже присвистнул. Боязнью, что денег не будет, он явно не страдал. - Вы, майор, прямо с корабля на бал. А твой Акимов (интересно, есть в бригаде кто-то, кого генерал не помнит по имени?) молодец, что сразу позвонил.
- Кто-то известный? - поинтересовался майор.
- Ещё как. Это Кайсанов, депутат Курултая. Сильно любит Россию, не задаром конечно, и не любит узбеков. Часто к вам ездит, насчёт Питера не знаю, но в Москву точно. И прямо на наших изумлённых глазах встречается с главарём узбекской мафии. Так… Жилин, возвращаешься немедленно с майором на базу, и как можно скорее разъясняешь ему ситуацию. Да, кстати – прослушку окон гостиницы «Семетей» убрать нахрен, местные уже зашебуршились из-за визита, не дай бог заметят. И учти – к нам они тоже вот-вот обратятся. Если вдруг эта фея с визитом на российскую базу явится, мы вместе с военными и с местными за безопасность отвечаем.
- Что за «фея»? - поинтересовался Долгушин, когда они уже вышли в коридор.
- Госсекретарь США Элли Робертс, «фея убивающего домика». Говорят, чуть ли не сам Вердин так прозвал. Она через неделю прибывает в Хайсакскую республику с визитом.
- А что ваш шеф при всём параде?
- Да его тут на торжество пригласили. Он же ещё в Афгане воевал, а тут местный Совет ветеранов Афганистана вручает грамоты народным дружинникам. За действия во время летних погромов.

У парка Свободы (бывший Красногвардейский) Жилин повернул на север. Если что и показывать питерскому гостю в первую очередь, так это главный объект работы – рынок Боролдой. Пока его не увидишь воочию, трудно представить размеры. Одно дело на спутниковой карте, другое – этот город в городе самому обойти. Хотя бы частично.
Возле памятника возились рабочие – похоже, устанавливали на место одну из окружающих его старых пушек. Долгушин поинтересовался:
- Это у вас сносят или чинят?
Жилин невольно вспомнил историю поломки памятника и усмехнулся:
- Да это несколько дней назад один дурень летал на дельтаплане над парком. Погода сам видишь какая, даже если дождя или снега нет. Стал снижаться, его у самой земли подхватило ветром, и он в памятник красногвардейцам впилился, одну из пушек снёс. Аллах уберёг идиота – жив остался, говорят, даже не очень сильно расшибся.
Долгушина история развеселила и он, видно, чтобы не остаться в долгу, стал рассказывать, как один обалдуй попытался ограбить автомастерскую его родственника.
- Дверь железная, прочная, решил через окно влезть. Отогнул прут решётки, окно открыл, полез и застрял – ни туда, ни сюда. Сначала выбраться пытался, потом стал на помощь звать: зима, холодина, видимо, побоялся, что замёрзнет. А я как раз думал заехать, звоню – сотовый у шурина не отвечает, ну, думаю, может, дома оставил, а сам как раз в мастерской. Подъезжаю – а там чья-то задница из окна торчит и на помощь зовёт. Ну, звоню шурину ещё раз, он как раз берёт телефон, недалеко, оказывается. Вдвоём мы кое-как прутья разогнули, вытащили дурака, я его сразу в тамошнюю ментовку и отвёз.
- Сделаем пока так, - отсмеявшись, предложил Жилин. - Проедемся, где машина не пройдёт, пройдёмся по рынку Боролдой. В этом районе прежде всего надо уметь ориентироваться. Рынок огромный, у нас там несколько точек наблюдения есть, но это капля в море. То, что с Кайсановым так подфартило – это чистое везение, конечно. Но, теперь, по крайней мере, ясно, что мы именно ту забегаловку не зря под наблюдение взяли.
Долгушин кивнул, видимо, переваривая в голове, то, что прочитал и просмотрел за вечер и ночь на базе, и старательно подавил зевок. Спал он, похоже, часа два или три. Да и перемена часовых поясов сказывалась, наверное. Ладно, авось взбодрится, вроде развеселился.
- А вон там что?
Смотри-ка, намётанный глаз у майора.
- Дворец спорта. Там судебные заседания шли по летним событиям, так как в обычные суды слишком много людей набивалось, мест не хватало. Во вторник у входа кто-то взрывное устройство рванул. Погибших не было, несколько человек осколками зацепило да окна повыбивало. Кого-то уже задержали, говорят. В Ак-Суу даже перестрелка у них была со здешней «Альфой», постреляли каких-то бандитов, захватить не смогли.
- А от вас кто-то этим занимается?
- Напрямую нет. Обмениваемся данными с нашими, кто здесь по линии борьбы с терроризмом сидит. Генералу, наверное, что-то сообщили, но раз он нас не запряг, значит, не посчитал существенным.
Жилин включил радио:
- ...А теперь новости культуры. Студент второго курса Хайсакской национальной консерватории Эркин Асанбеков успешно представил творческую молодёжь республики на втором международном фестивале исполнителей классической музыки «Восходящие звёзды в Кремле», проходящем под патронажем супруги президента Российской Федерации Натальи Вердиной…
Дальше стало не до радио – запищал коммуникатор, звонок от генерала. Раз отрывает от дел, что-то случилось, значит.
- В Москве ЧП, погиб в авиакатастрофе Джумабек Абаев. В новостях пока нет, но скоро будет, надо думать.

Не успели доехать до гостиницы, как телефон запиликал… надо мелодию поменять, пожалуй, эта что-то раздражать стала. И звонок был такой, что при всём желании не проигнорируешь – Владыкин Валерий Сергеевич, чрезвычайный и полномочный посол России в Хайсакской республике.
- Ко мне, немедленно, - только и сказал он. Тут уж легко было догадаться, что посол сильно не в духе, и вряд ли что приятное при встрече скажет.
Руку при встрече, правда, всё-таки пожал. Значит, не арест… Шутка, конечно, был бы арест, всё бы по-другому прошло, да и дождались бы тогда возвращения в Россию, наверное.
- Как это понимать, Владимир Олегович? - поинтересовался посол, едва секретарша закрыла дверь снаружи.
- Что именно? Мы же, как известно, исчадия ада – шагу сделать не можем, чтобы закон не нарушить.
- Не смешно. А если бы вашего цээрушника не ФСБ засекло, а местные? А если бы бандюка, которого он ждёт, не завалили, а расспросили сначала? И местные погранцы, а не наши? Ты знаешь, что американца, похоже, грохнуть хотели? Этот бородач пояс шахида с собой тащил и фотографию мишени, хорошо, надеть не успел, когда его накрыли.
- Я с ним охрану оставил, - механически ляпнул Даниленко. Чтобы хоть что-то сказать. Да… похоже, мы лоханулись по полной программе, а люди нелюбимого нами и Валерием Сергеевичем Сандырова уберегли нас от грандиозного шухера в самый неподходящий момент. Впрочем, это ещё вопрос, уберегли ли?..
- Гениально! То есть, он своим поясом шахида ещё и твоих людей покрошил бы. И засветил перед местными заодно. Что с вами, блядь, делать? Каждый гений-самоучка думает, что раз здесь жопа мира, можно в любые игры играть!..
Зато теперь, по крайней мере, ясно, что сидеть в горном профилактории Джину Робертсу нет никакого смысла, и может он преспокойно хоть сюда ехать, на встречу с женой (интересно, что она ему по личной и госдеповской линии скажет про его самодеятельность?), хоть в любую другую свою контору. И, надо полагать, начинать всё заново, раз единственная ниточка оборвана автоматной очередью какого-то пограничника.

Окно по-прежнему было белым и замёрзшим снаружи. Но в самом здании топили неплохо, так что жаловаться не приходилось. Посмотрев утренние новости, Джин убедился, что впечатление от ночи и утра было верным – по всей республике снегопад. Не оказаться бы отрезанным здесь, дорога-то одна. Да и что будет с посланником, если он добирается через горы в одиночку своим ходом? От мелькнувшей идеи попросить лыжи и устроить поиски в окрестностях профилактория Джин тут же отказался – и здоровье уже не то, и, главное, он не знает окрестностей. Можно, конечно, расспросить работников профилактория, но с чужих слов и на глаз определять лавинные очаги, да ещё после снегопада… Да и охранники Даниленко, наверняка, за ним следом попрутся, а Джин подозревал, что у них, несмотря на молодость и силу, горная подготовка ещё хуже, чем у него.
Пока делал гимнастику, в номер постучались. Вошёл Данилов. Похоже, недавно душ принимал – волосы мокрые.
- Звонил Владимир Олегович. У нас есть новости.
- Начнём с плохих.
- Они все плохие.
- Да? Ну ладно… - Джин вытерся полотенцем и натянул вчерашнюю футболку.
- Связной не прибудет. Он был убит российскими пограничниками при оказании вооружённого сопротивления.
- Понятно… Остальные новости?
- Не так плохи. Нас отрезало лавиной. За нами пришлют вертолёт. Думаю, вам следует позвонить на вашу базу и предупредить о своём прибытии. Тогда можно будет присутствовать здесь официально.
Похоже, хотел добавить: «Заодно и с женой увидитесь», но не подобрал формулировку. Или решил деликатность проявить.
Значит, Ибрагим всё-таки намерен был появиться, и вдобавок с оружием в руках. Интересно, с какой целью? Если он из тех боевиков, которых разгромили осенью в северном Таджикистане, это одно – они просто без оружия не ходят, мог и не иметь ничего плохого в виду. А если всё-таки собирался его применить?
- А что за оружие при нём было?
- Подробностей пока нет, - пожал плечами Данилов. - Шеф только это сообщил. Наверное, автомат был, а что сверх этого – пока неизвестно. Вы-то, может, шефа и раньше увидите, я прямо из Ташпека в Москву лечу по делам, а он ещё здесь будет. Но просил без крайней необходимости не звонить.
- Больше ничего?
- Нет, ещё есть. Погиб брат президента. Суета будет та ещё.

- Только бы опять не навернулись, - пробормотал Хмуров, лично приехавший проследить за отправкой тел на родину. Десять дней назад при взлёте потерпел аварию и сел на вынужденную самолёт, в котором отправлялся домой брат президента Хайсакской республики и ряд других официальных лиц оттуда. С собой он вёз тело скоропостижно скончавшейся пожилой сотрудницы посольства. К счастью, поломку двигателя обнаружили почти сразу после взлёта и успели сесть в Домодедово. К несчастью, при аварийной посадке сильнее всего тряхнуло переднюю часть самолёта, погибли брат президента Джумабек Абаев и его старшая родственница по материнской линии, тоже возвращавшаяся из Москвы. Сначала в СМИ даже сообщили о троих погибших, приняв за ещё одну погибшую покойную сотрудницу, которую вытряхнуло из гроба при посадке.
Потом связывались с посольством, с президентом, рыли землю, выясняя, не теракт ли это, и не пытается ли кто-то заманить Анвара Абаева в Москву, подстроив несчастный случай с его братом. Ничего так и не нашли – видно, и впрямь несчастный случай и сбывшаяся дурная примета. Теперь, наконец, тела погибших отправляли самолётом на родину, а заодно лететь туда напросилась Оксана Драгунова, знаменитая бизнес-леди и глава хайсакского филиала российского ТВБ-банка. Она, похоже, в дурные приметы не верила, а лететь предпочитала с официальными лицами – охрана лучше. А, может, даже и прямо в полёте намерена была какие-то переговоры провести. Бизнес, как и политика – штука циничная, у мёртвых проблем уже нет, а живым свои решать надо.
Что-то щёлкнуло в голове – кстати… а ведь на днях в Ташпек прилетает госсекретарь США Элли Робертс. Это сообщение Хмуров видел в сводке и, казалось, тут же забыл, так как к его сфере оно напрямую не относилось. Интересно, эти две «железных леди» встречаться там будут? Так-то задача решать тамошние политические проблемы – дело посла, на худой конец, российского военного и пограничного контингента. Но будет совсем неудивительно, если один из крупнейших российских банков – тоже серьёзный игрок в делах республики. И, уж во всяком случае, явно хочет таковым стать.

- В Ташпеке довольно сильный боковой ветер. Не настолько, чтобы было реально опасно садиться, но погода там не подарок.
- Она сейчас, похоже, во всём мире не подарок, - Элли Робертс отвлеклась от текста на экране. Тем более, что ничего приятного там написано не было – список беспорядков и боестолкновений между сторонниками разных кандидатов в президенты одной из африканских стран за последнюю неделю. А через три дня выборы, и неохота даже представлять, что тогда начнётся, особенно если Лин Гаро проиграет и не захочет уходить с поста президента Чиары. Если выиграет – вряд ли станет лучше. С Арунго Тэсси, всё-таки, легче будет договариваться. А Дэйде Лин Гаро, в общем-то, как был полевым командиром, так и остался. До сих пор, наверное, считает, что выборы – это не когда проголосовало больше граждан, а когда проголосовало больше «калашниковых».
Президент Хайсакской республики Анвар Абаев сидел на своём посту ещё дольше, чем Лин Гаро – с советских времён, и хотя стрельбы в его стране было значительно меньше, явно был не более склонен уступать кому-то своё кресло. За дополнительный кредит он, конечно, готов был пообещать хоть демократию, хоть продление контракта на военную базу, хоть… как это русские выражаются?.. «чёрта в ступе». У России, кстати, именно в этой республике чуть ли не самые сильные позиции во всей Центральной Азии вообще. И тоже военные базы. И манёвренные группы управления «Юг». Которые можно бросить хоть на таджикско-афганскую границу, хоть на китайскую, хоть ещё в какую-нибудь из соседних стран Центральной Азии. Кстати, кажется, один из батальонов бригады в Таджикистане стоит, где сейчас Джин.
- Джейк, кто командует управлением «Юг»?
- Генерал-майор Ринат Сандыров. По слухам, личный друг или, по крайней мере, близкий знакомый Вердина, то ли с 90-х, то ли даже раньше. Когда он в советской армии служил, участвовал в усмирении хайсакско-узбекских столкновений в республике. А Вердин тогда служил здесь в КГБ. Могли уже тогда познакомиться. А так Сандыров ещё в Афганистане воевал, потом почти во всех вооружённых конфликтах на постсоветском пространстве. Во второй чеченской воевал на стороне федералов, но с Кадыровым не ужился, теперь вот служит здесь. По слухам, даже в Северном Афганистане бывал.
- «Пёс войны»…
- Скорее волк. Тотем чеченцев – волк.
… Ну, и главное, из-за чего приходится туда лететь – перевалочная база, снабжающая американские и союзные войска в Афганистане. В обмен на кредиты, разумеется.
- В целом, конечно, русские не в восторге, что в две тысячи восьмом продлили договор о содержании военной базы. Но явно пока не давят.
- А тайно?
- Ну, в республике, кроме посла и управления «Юг» сейчас сидит Даниленко, а он довольно близкий к Вердину человек. И у него здесь связи ещё с восьмидесятых годов.
- «Алюминиевый король» России. Я помню. Он обещал нам сотрудничество по части поисков Питерсона. И пока вроде ничего не просил взамен. Но, наверное, что-то попросит.
- Есть мнение, хотя сам Даниленко его никак не озвучивал, что он сильно заинтересован местными сырьевыми заводами. Тем более, что они в полулежачем состоянии, и инвесторов кроме как из России или Китая, трудно найти. Разве что канадцы золотодобычу контролируют ещё с девяностых.
- Китайцы… что у них там с границей?
- В этом году закончились переговоры по демаркации. Абаев передаёт небольшой горный участок в приграничье Китаю. Там у китайцев сидела геостанция, но на птичьих правах. А сейчас будут развивать, наверное. Русские этим тоже недовольны. Китайский шпионаж, борьба за местную экономику и всё такое. Плюс, здесь китайские военные действовали во время эвакуации китайских граждан при летних беспорядках. Ничего не сделали, охраняли пару взлётно-посадочных полос, но и мы, и русские, конечно, напряглись. Тем более, что вообще было неясно, чем кончится, ходили слухи, что и Абаева, наконец, свергнут. Но удержался.
- Русские поучаствовали в этом?
- В том, что удержался? Почти наверняка. У них, понятно, куда больше возможностей работать с местными, чем у нас. В девяностые, несмотря на увольнение людей вроде Вердина, всё равно было толком непонятно, МГБ – оно само по себе, или просто местный филиал ФСБ и СВР разом. А уж в последние десять лет, когда русский бизнес вернулся… Ого… как это у французов… «когда говорят о солнце, видят его лучи»? - Джейк заглянул в ноутбук.
- Ещё какие-то новости?
- Да, и по части русского бизнеса как раз. С телом Джумабека Абаева прилетает Оксана Драгунова, российская бизнес-леди. Её недавно назначили директором местного филиала ТВБ-банка. Значительная часть российских денег идёт в республику через него, особенно на политическое влияние. Это госкорпорация, так что тут бизнес от политики неотделим. Может, конечно, она просто решила побыстрее принять дела здесь, и всё это – совпадение… проклятье… а её муж-то – тоже довольно известный в узких кругах олигарх из бывших сотрудников КГБ. Константин Драгунов, транзитные перевозки через Петербург, обширные связи в Европе и США. По отдельности они, конечно, олигархи далеко не первого ряда, с Хоревым или Даниленко не сравнить, но вместе, если не на уровне Хорева, то на уровне Дусматова вполне.

При посадке тряхнуло так, что впору было подумать о повторной сбыче дурных примет. Во всяком случае, достаточно, чтобы всерьёз понервничать. Но сесть, всё-таки, сели нормально. Темнота, ветер, дождь, всех, кроме высокопоставленных покойников погнали через боковой выход, в зале тоже полутьма, какие-то подозрительные люди шляются. И устремившийся навстречу Драгуновой с возгласом «Оксана Кирилловна, как хорошо, что вы приехали!» местный бай настроения не улучшил. То ли отходняк от нервов, то ли сбой в часовых поясах – мутило, не то хочется спать, не то наоборот, явная бессонница надвигается. Но баю она, всё-таки, сказала:
- Давайте обо всём этом утром, Амирхан Назимович. Я уже спать хочу, да и напугалась тут при посадке, честно говоря.
- Да я тут постоянно летать боюсь! - радостно поддакнул бай. - У нас же самая высокая труба ТЭЦ в Средней Азии! Никто, правда, до сих пор не врезался, но неприятно, всё-таки…
В машине Кайсанов, правда, всё-таки не унялся до конца и периодически начинал рассказывать о новом составе правительства и о том, что «времена были трудные, а будут, кажется, ещё трудней». А уже под конец, когда заворачивали во двор гостиницы, собрался и сказал:
- Завтра, после прилёта госсекретаря будет большой… ну, официально малый, по случаю траура президента, приём во Дворце Дружбы Народов. Уже набилась куча народу всякого роду, я постараюсь, чтобы и вас приняли. Утром позвоню.
Тут уж пришлось сосредоточиться и ей.
- Понятно. Кто будет, и кто нам особенно нужен?
- Основные министры… ну, то есть, в основном исполняющие обязанности, точно будут. Члены семьи президента… Хорошо бы Марата Абаева насчёт «Интернефти» успокоить, до него, похоже, нехорошие слухи дошли. Минфин будет денег просить, его лучше отшить, там всё равно деньги теряются как в дырявом кармане. Не думаю, что с новым министром сильно лучше станет.
Драгунова вспомнила ещё один пункт местной повестки:
- Даниленко всё ещё здесь?
Кажется, Кайсанову вопрос не понравился, но лицом он владел.
- Здесь. Уж он-то, думаю, будет завтра.
Больше ничего не сказал. Видимо, ничего хорошего посоветовать не хотел, а от того, чтобы высказывать плохое, воздерживался: а ну как дойдёт до упомянутого?
- Хорошо. Спасибо за помощь, Амирхан Назимович… - блин, кажется, всё-таки, отходняк начинается. Нет худа без добра – если меня сейчас срубит, хотя бы несколько часов точно буду спать… главное, сейчас, от того, что мозг словно в одеяло завернули, не ляпнуть ничего лишнего. - Я с утра буду в главном офисе ТВБ, а вечером – надеюсь на вашу помощь.
Лифт и прихожая номера отложились в памяти слабо. Семь пропущенных вызовов. Всё терпит до завтра. Надо утром Регине позвонить – как она там зачёт сдала? Такое ощущение, что кровать слегка тряхнуло… Подсознание, небось, из-за посадки до сих пор не успокоится.

- Не поедем следом? - поинтересовался Долгушин, когда машина депутата отвалила от гостиницы.
- Ну нет, - хмыкнул Жилин. - Если мы перед ними раньше не засветились, то сейчас это и вовсе глупо. У нас и так картина маслом и сыром, ни в сказке сказать, ни вслух произнести.
Подумал – стоит ли говорить про Даниленко? Лучше посоветоваться с генералом, всё-таки. Долгушин, конечно, до сих производил самое лучшее впечатление, вникал в дело на совесть, соображал быстро и пахал как трактор… но несколько дней знакомства – это не то, что позволяет до конца узнать человека.
- Хреново, - сказал Долгушин, когда они свернули на север, к базе. - У Драгуновой муж – большой человек в Питере. Причём, по части транзитных перевозок. Это ещё десять раз может оказаться совпадением, но…
Понятно. Мимо такого совпадения просто так не пройдёшь, и на кривой козе его не объедешь. Нам-то что, а Долгушину возвращаться в Петербург. И раньше не завидовал столичным жителям, а сейчас как-то и вовсе не получается.
- Кстати, а кто был главой филиала до Драгуновой? - мысли сходятся.
- Кто-то местный про происхождению, но российский гражданин… Алымкулов Георгий Нурбекович. Зараза!
Что-то дрогнуло под ногами. Долгушин заметно напрягся, заозирался по сторонам.
- Это подземный толчок, - сообщил Жилин. - Сейсмический регион.
- А я уж подумал… Земля вздрагивает как от мощного взрыва, а ничего не видно, не слышно.
Если Алымкулов был как-то повязан с Кайсановым и Тагировым именно по «наркотропе», взрывов мы тоже наслушаемся и насмотримся. Во всех смыслах, включая буквальный.
- Так что там с этим… Алымкуловым? - поинтересовался Долгушин.
- Племянник одного довольно большого человека здесь. Его дядя в советское время здесь в КГБ служил, даже успел республиканским управлением несколько месяцев поруководить в самом конце. Потом от дел отошёл и официальных должностей не занимал, но до сих пор очень влиятельный человек в Средней Орде.

@темы: Полночь, Графомань

---

«Чем жечь еретиков, лучше было бы сжечь епископа Фурнье» (с) окситанский крестьянин

В советской исторической науке было принято объяснять ереси средневековья как специфическую для феодальной формации форму классовой борьбы. Взгляд этот критиковали (иной раз даже справедливо) за односторонний подход к явлению. Но, если вдуматься, тут есть довольно интересная и важная мысль.

И в католической, и в катарской церкви имелись представители и феодалов, и горожан, и крестьян. Но в деятельности какой церкви специфически классовые интересы феодалов (особенно церковных) были особенно заметны? Тут, по-моему, всё более чем ясно. Собственно, феодального клира у катаров, в отличие от католиков, и вовсе не было. Причём кое-какие следствия этого, в том числе для себя лично, мог заметить даже неграмотный крестьянин. И замечал, судя по вынесенной в заголовок цитате, которая имеет совершенно конкретное продолжение: «…ибо он требует десятину от приплода ягнят или карнеляж». Можно сказать, идеально «классовое» и «материалистическое» обоснование.

Но даже за пределом собственно материальных интересов, я полагаю, у многих крестьян (да и не только у них) возникала мысль: вот есть католические священники (епископы, архиепископы, папа римский) и есть Добрые Люди у катаров. И те, и другие утверждают, что они хотят спасти наши души. В тонкости теологии большинству мирян вникнуть мудрено, если вообще возможно, но вот некоторые другие вещи всем бросаются в глаза. В частности, то, что одни, помимо молитв, соблюдения обрядов и благочестивого поведения требуют от верующих уплаты десятины, денег на строительство храмов, денег за службы, специального налога в Рим и т.д., причём эти требования имеют тенденцию к нарастанию, а верхушка церкви именно за счёт этих собранных средств живёт роскошнее иных вельмож. У других, в то же самое время, нет ни роскошных храмов, ни дворцов, ни богатейшей иерархической верхушки, а даже дворяне, вступающие в ряды Добрых Людей, обязаны питаться либо от трудов своих рук, либо милостыней верных, сколько тем не жалко подать. При этом сравнении невольно напрашивается мысль: кто из этих двух церквей больше озабочен спасением душ, а кто совсем другими вещами? Причём, участь нищенствующих орденов в самой католической церкви и их очень быстрая трансформация в отнюдь не нищенствующие (с попутным выбиванием тех францисканцев, которые пытались следовать заветам основателя) тут тоже очень показательна.

---

С Новым Годом!

---

Чрезвычайные происшествия и нарушения на Чернобыльской АЭС до аварии

@темы: Безопасность

---

Окситанская война

По-моему, как-то не очень получилось, но пусть пока так будет. Подумаю ещё, то ли передиктовать, то ли новый курс лекций, поподробнее, сделать (хотя бы лекций шесть).

---

Коротко о важном в военной истории

---

Религия катаров

---

Чтобы ютуб не простаивал

Попробовал сделать просто видеоблогерскую запись в разговорном жанре обо всём.
Обросший, лохматый и с нимбом надо головой

---

С Новым Годом!

---

Лоуренс Марвин "Окситанская война". Введение

Снабжение

В отличие от других исторических эпох, логистика средневековья не была предметом пристального изучения, хотя всё больше учёных начинают проявлять возрастающее внимание к ней. Целью военного снабжения в средневековом мире было обеспечить выживание армии, а не её комфорт. В позиционной войне за укрепления обороняющиеся войска, будучи в должной мере предупреждены о приближении противника, могли собрать продовольствие, которое позволило бы им держаться месяцами. Собирая припасы, гарнизон оставлял без них наступающую полевую армию. Если не случалось нехватки воды, если не была сорвана или не потерпела неудачу из-за разрушений заготовка продовольствия, или крепость не была захвачена прямой атакой, у защитников была отличная возможность выжидать, пока какая-либо армия пытается их осаждать. Полевая армия, с другой стороны должна была проложить через реки и дороги линию снабжения, которая могла быть лишь той же длины, что и цепь укреплений, контролирующих эти маршруты. Если, как это часто бывала, полевая армия не могла удержать линию снабжения, это означало, что дни армии, в пределах сезона кампании, сочтены, и что армия растает, как только съест свои запасы.
С точки зрения логистических трудностей для обеих сторон, в окситанской войне силы крестоносцев сталкивались с куда большей проблемой. Южная сторона действовала по внутренним линиям, знала местность и жителей, которые обычно поддерживали сопротивление крестоносцам. Осаждающие армии с севера должны были поддерживать своё снабжение, не имея этих преимуществ. Движение по дорогам было опасным, а снабжавшие крестоносцев обозы нуждались в мощных эскортах, которые зачастую лишали армию её самых подвижных бойцов. Например, сражение при Сен-Мартен-ля-Ланде произошло, когда Симон де Монфор должен был спасать обоз, захваченный войском южан. Если сезон не позволял добывать продовольствие и фураж близ линии марша, вьючные и тягловые животные должны были нести и свою собственную еду в ущерб продовольствию людей, и это затрудняло снабжение в регионах со слабым сельским хозяйством, таких как Терм или Кабарет высоко в Чёрных горах. Если вьючные животные зависят исключительно от того, что несут на себе, они съедят это за десять дней. Вьючный обоз, животные которого могут пастись, но транспортируют свою собственную пищу, съест всё, что везёт, за двадцать пять дней, в предположении, что он не везёт больше ничего. Вьючный обоз, перевозящий человеческую пищу, зерно, фураж и несъедобные предметы, должен достигать цели за гораздо меньшее время, чтобы сохранять эффективность. Хотя Окситания изобилует судоходными реками, в общем и целом контроль над их протяжением находился в руках общин, чаще симпатизировавших делу южан. Крестоносцы не могли контролировать каждый город, поэтому их линия снабжения вдоль реки всегда была уязвимой. Географическое положение рек в регионе делало поставки не всегда удобными для армии, удаляющейся от реки. Контроль над рекой мог быть жизненно важным для победы или поражения, что Симон де Монфор обнаружил во время осады Бокера в 1216 и второй осады Тулузы в 1217-18 годах, когда крестоносцы не могли ни пресечь движения вражеских лодок, ни снабжаться сами, так как не господствовали над всей длиной реки. Расстояние до судоходных рек означало, что такие места, как Терм или Кабарет были совершенным кошмаром для поддержания поставок в осаждающую армию. Единственный путь к таким крепостям был настолько крутым, что пополнение запасов было ограничено лишь участием животных с одним вьюком или людей-носильщиков. За немногими исключениям, крестоносцы во время окситанской войны страдали от скудости и недоедания так же, если не больше, чем люди, которым они принесли войну.

Главные письменные источники о крестовом походе

Ни по одному эпизоду средневекового мира нет такого количества источников, так что подобное изобилие ставит перед учёными только вопрос, как через всё это пробиться. В относительном выражении различные части окситанской войны прилично охвачены ими, хотя в деталях не до такой глубины, как хотелось бы. Изо всех источников, используемых в этом исследовании, три выступают как абсолютно необходимые для него. Конечно, у них всех есть свои историографические проблемы, и, комментируя их тексты, я привожу спорные точки зрения и аргументы. Первый и наиболее важный источник для изучения окситанской войны – это латинская хроника Пьера Во-де-Сернея, оконченная около 1220 года. В свои двадцать лет Пьер был монахом-цистерцианцем, сопровождавшим своего дядю Гюи, аббата Во-де-Серней, а позже епископа Каркассона, в крестовый поход. Хотя Пьер не находился на юге в течение всего описываемого им времени, он был свидетелем многих важных событий крестового похода, и был знаком со всеми предводителями на стороне крестоносцев, включая Симона де Монфора. Взгляды исследователей на вклад Пьера представляют собой разнообразную смесь, в зависимости от того, на чьей стороне лежат их симпатии. По причине своей молодости и идеалов (ревностного благочестия), положения (монах-цистерцианец) и отношений (племянник цистерцианского аббата, тесно связанного с предводителем крестоносцев), Пьер, как гласит современный консенсус, был сильно предвзят в сторону крестоносцев, а его предвзятость явно выражена. Это действительно снижает достоверность. Хроника Пьера имеет основное значение не столько с точки зрения точности приводимых им деталей, а, попросту, для понимания того, как ход войны представал глазам крестоносцев. Так как он ближе, чем кто-либо, связан с крестоносцами, его труд содержит детали, недоступные другим источникам, и он дословно приводит многие письма, которыми обменивались папа и другие участники крестового похода. Оставляя в стороне его религиозный фанатизм, Пьер был внимательным наблюдателем, который в своём посвящении папе заявлял, что не писал ни о чём, чему не был бы свидетелем сами или о чём не слышал от очевидцев. Хотя мы не всегда можем верить ему на слово, Пьер – лучший источник по окситанской войне до 1216 года. К лету этого года и позднее его изложение начинает терять как в объёме, так и в качестве. Относительно осады Бокера и последующих событий он приводит некоторые подробности, но с этого места другие источники становятся более ценными. Некоторые предполагают, что это произошло потому, что он умер раньше, чем была завершена последняя треть его труда.
Мы могли бы считать себя счастливыми, даже если бы всё, что у нас было – это труд Пьера Во-де-Сернея, но, к ещё большему счастью, у нас есть источники, передающие позицию южан, даже если они не симпатизируют катарской ереси. «Песнь об альбигойском крестовом походе», написанная на окситанском, обычно рассматривается как единый источник, хотя фактически она была написана двумя разными людьми. Как ясно из названия, «Песнь» – это поэма, что не мешает исследователям серьёзно опираться на неё. Первая примерно треть её написана Гильёмом Тудельским, который в прологе называет себя священником из Наварры. В первые годы окситанской войны Гильём служил при дворе Болдуина Тулузского, сводного брата Раймона VI, тогда ещё одного из наиболее важных союзников крестоносцев. Это значит, что, так же как и Пьер, Гильём видел многое из того, о чём писал или знал тех, кто в этом участвовал, и он служил феодалу, который входил в верхушку крестоносцев. Повествование Гильёма внезапно обрывается в 1213 году, наводя на мысль, оно было составлено вскоре после описываемых событий, а сам он умер. На Гильёма традиционно было принято смотреть как на лояльного христианина, но также и южанина, который не всегда одобрял тот путь, по которому пошли крестоносцы. Собственно, его южное происхождение, а также роль священника, делают Гильёма наименее предвзятым из основных летописцев. Он часто описывает подробности, которых не даёт Пьер Во-де-Серней, такие как поход части крестоносного войска, напавшего на Кассенель в 1209 году. В других случаях он подтверждает то, что говорит Пьер, тем самым увеличивая наше доверие к описанию того, как, вероятно, происходили определённые события.
Часть «Песни», принадлежащая Гильёму, заканчивается в 1213 году, до многих важных событий этого года, в первую очередь битвы при Мюре. Его продолжатель остался анонимом, и именно так я называю его. Фактически Аноним – самый пристрастный из трёх уже упомянутых писателей, но он сообщает нам подробности последних этапов войны, которые в противном случае были бы недоступны. Его взгляд, вероятно из Тулузы, имеет как сильные, так и слабые стороны. Основываясь на своём опыте и, возможно, участии в событиях второй осады Тулузы, он, скорее всего, точно отражает позицию тулузцев во второй половине войны. Из всех источников Аноним приводит наиболее подробное описание того, что происходило на Четвёртом Латеранском соборе в 1215 году. С осады Бокера в 1216 году он начинает превосходить Пьера Во-де-Сернея в количестве и качестве сообщений о войне, и, в конечном итоге, посвящает почти треть всей «Песни» только второй осаде Тулузы. В его описаниях личностей и случаев времён осады мы получаем ясную картину того, как выглядел этот длительный эпизод для граждан Тулузы, включая их страхи и заботы о том, что было главной битвой их поколения. Как ни хорошо описана осада Тулузы, мы должны с осторожностью относиться к тому, что Аноним рассказывает о происходящем в лагере крестоносцев. Симон де Монфор и некоторые папские легаты предстают как мелодраматические злодеи, пытающиеся на поезде раздавить привязанную к рельсам героиню, олицетворяющую народ юга. В этом смысле Аноним не отличается от Пьера Во-де-Сернея, который делает то же самое с противоположной стороны. Аноним также подробен, даже сверхподробен, в описании боевых действий, происходивших при осаде Бокера и второй осаде Тулузы. Он предлагает яркую словесную картину рукопашного боя начала тринадцатого века, но густо описанные детали становятся туманными, расплываются и не делают нас более осведомлёнными, когда дело доходит до понимания конкретных случаев и связи между ними.
Последний главный источник – Гильём Пюилоранский, который не был свидетелем окситанской войны и писал, по крайней мере, поколением позже трёх остальных авторов. Хотя мы знаем его имя, он ни разу не упоминает его в своём труде, поэтому имеющееся у нас имя может быть позднейшим дополнением. Его имя и происхождение на самом деле более проблематичны, чем кажется на первый взгляд, так как существовал Гильём де Пюилоран, который был священником одноимённой церкви в середине XIII века. Возможно, он также был нотариусом в Тулузе, или капелланом Раймона VII, а возможно, и всеми тремя упомянутыми. В некоторых случаях его манера изложения предполагает, что он знал людей, о которых говорил, как в его рассказе о битве при Мюре. Он утверждает, что молодой граф Раймон рассказывал ему, как по причине возраста (в то время ему было шестнадцать) ему не разрешили участвовать в битве, но он наблюдал её с холмов к западу от поля сражения. Поскольку Раймон VII скончался в 1249 году, а хроника Гильёма доходит до 1275, то Гильём должен быть довольно стар, служа последнему графу Тулузы, и, тем не менее, всё ещё пишет двадцатью пятью годами позже. Всё же невозможно поверить, чтобы капеллан графа и автор хроники были одним и тем же человеком. Даже если составитель жил позже, чем традиционно считалось, или в действительности было больше одного человека, он или они сообщают множество оригинальных деталей, отсутствующих в других главных источниках, таких как судьба гарнизона крестоносцев в Пюйоле, взятом войсками южан летом 1213 года. В большинстве случаев Гильём Пюилоранский представляет ценное дополнение, но, очевидно, его оценка становится выше по мере приближения к его собственному времени. Поэтому его главная сила – в описании событий после 1218 года.

@темы: Окситанская война, История

---

Попробовал сделать новый вариант лекции про инквизицию

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Прикладная мифология для писателей

Нашёл на ютубе интересный курс религиоведческих... ну, не столько лекций, сколько рассуждений. Они сильно субъективные, но зато очень хорошо воспринимаются в смысле "1000 и 1 способ обращения со сверхъестественным" (может, даже больше, чем 1001, потому что даже в первых лекциях их уже очень дофига). Так что, например, для тех, кто пишет фэнтези или прочую мистику, это будет самое то, по-моему

www.youtube.com/playlist?list=PL37V_A_I6ABwDZQ3...

---

Новая сфера интересов

Кажется, последние несколько месяцев у меня появилась ещё одна сфера интересов, дополнительно к альбигойцам, Великой Отечественной войне и эволюционной биологии Промышленная и транспортная безопасность, а также гражданская оборона, если примерно эту сферу описать. Любопытно, что началось это у меня где-то за несколько недель до шумихи вокруг сериала "Чернобыль"

"Интересно, когда ты собираешься время на всё это найти?" - спросил внутренний голос.
"Отвяжись, зараза, я пока просто на плеере лекции, обсуждения и семинары на эту тему послушаю... ну, и почитаю немного. И вообще, ничего серьёзного здесь нет, я себя контролирую".

За последнее время среди попавшихся мне материалов на темы промышленной и прочей безопасности наиболее интересными показались три довольно больших видеозаписи. Все они относятся к разным сферам, что даёт возможность посмотреть на проблемы безопасности в разных областях человеческой деятельности.

@темы: Безопасность

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

С Днём Победы!

---

Извините, вспылил

То есть, первоначально-то у меня просто бомбануло в очередной раз от того, что над моей любимой исторической темой в очередной раз измываются исторически безграмотные граждане. Но когда я, вдобавок, обратил внимание на счётчик просмотров и подумал, что многие из посмотревших понесут услышанное дальше (дополнительно перевирая в меру своего ума и фантазии), то окончательно решил, что этого так оставлять нельзя.

@темы: Оплот ереси

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Решил делать отзывы на понравившиеся книги