Если бог нас своим могуществом
После смерти отправит в рай,
Что мне делать с земным имуществом,
Если скажет он: «Выбирай»?
читать дальшеМне не надо в раю тоскующей,
Чтоб покорно за мною шла,
Я бы взял с собою такую же,
Что на грешной земле жила.
Злую, ветреную, колючую,
Хоть не надолго, но мою,
Ту, что нас на земле помучила,
И не даст нам скучать в раю.
В рай, наверно, таких отчаянных
Мало кто приведёт с собой,
Будут праведники нечаянно
Там подглядывать за тобой.
Я бы взял с собой расстояния,
Чтобы мучаться от разлук,
Чтобы чуять при расставании
Боль сведённых на шее рук.
Я бы взял с собой все опасности,
Чтоб вернее меня ждала.
Чтобы глаз своих синей ясности
Дома трусу не отдала.
Я бы взял с собой друга верного,
Чтобы с ним в раю пировать,
И врага, чтоб в минуту скверную
По земному с ним враждовать.
Ни любви, ни тоски, ни жалости,
Даже курского соловья –
Никакой самой малой малости
На земле бы не бросил я.
Даже смерть, если б было мыслимо
Я б на землю не отпустил –
Всё, что к нам на земле причислено,
В рай с собою бы захватил.
И за эти земные корысти
Удивлённо меня кляня,
Я уверен, что бог бы в скорости
Вновь на землю столкнул меня (c) Константин СимоновP.S.: История создания стихотворения, которую я не знал, пока не прочитал военные мемуары Симонова:
читать дальше"Вернувшись в Одессу, мы забрались на верхний этаж в отведенную нам комнату. Это была небольшая классная комната с четырьмя койками, учительским столом и сваленным в углу оружием. До войны в этом доме был какой–то институт. Мы сели с Халипом за стол, по–студенчески накрыли его газетой, вытащили еще оставшиеся у нас харчи и недопитую бутылку коньяка.
Ночь была тихая. Лишь изредка то здесь, то там с интервалом в 10 — 15 минут рвался дальнобойный снаряд. Выпили за Одессу и за Москву, заснули поздно, а на рассвете выехали на полуторке по направлению к Дальнику, в 25–ю дивизию…
В одном из моих написанных в сорок первом году стихотворений есть отзвуки этой первой проведенной в Одессе ночи:
…Ночью бьют орудья корпусные… Снова мимо. Значит, в добрый час. Значит, Вы и в эту ночь в России — Что Вам стоит — вспомнили о нас…
Но стихи эти были написаны позже и не в Одессе. А там, когда мы через два дня вернулись из 25–й дивизии, написались совсем другие стихи, в которых ни Одесса, ни все происходившее в ней не упоминались ни единым словом.
Вдруг почему–то, может быть, после того, как мы с Халипом натерпелись некоторого страху, у нас зашел разговор на темы жизни и смерти.
Не особенный любитель серьезных разговоров на этот счет, я сказал, что сейчас сяду и напишу смешные стихи о собственной смерти. И если, когда я их прочту, Халип будет смеяться, то с него причитается после нашего возвращения из Одессы первая же бутылка коньяку или вина, которую ему повезет добыть.
Стихи написались с маху, без поправок, за полчаса или час. И начинались прямо со смерти:
Если бог нас своим могуществом
После смерти отправит в рай,
Что мне делать с земным имуществом,
Если скажет он: выбирай?..
Халип, слушая их, рассмеялся и признал, что после возвращения из Одессы проигранная бутылка за ним" (с) Константин Симонов "Разные дни войны (Дневник писателя)"