Из записок фон Шнайдера и не из них
Говард сидел к двери боком, но ни он, ни София, сидевшая к ней лицом, не успели ни вскочить, ни выхватить оружие. У вошедшей в дверь светловолосой девушки в каждой руке было по бластеру, и она явно готова была выстрелить, если бы заметила явную попытку к нападению.
- Не нужно, - на мгновение незнакомка задержала взгляд на Говарде, потом перевела его на Софию. – Стрелять не нужно. Я тоже не собираюсь это делать, если вы не будете делать глупостей.
Не сказать, чтобы Говард принял уверения в миролюбии всерьёз, но сейчас он всё равно не мог ничего поделать. Максимум – тянуть время, пока не вернётся Вернер, ушедший на переговоры с каким-то наёмником с Периферии. Хотелось бы надеяться, что про Вернера незнакомка ничего не знает.
- У меня есть пара вопросов, - вошедшая без спроса девушка села в свободное кресло, оружие положила на колени, но не выпустила из рук. Предусмотрительно. – В кого вы стреляли? В Флориана фон Фрида или в Кнутсена?
- Кнутсена? – Говард осёкся, поймав яростный взгляд Софии. Да, действительно редкий идиотизм. Так попасться на простейшую ловушку.
- Понятно, - блондинка кивнула. – Второй вопрос: вы вообще хотите остаться в живых? Вы тащите с резервного склада винтовку, предназначенную для специалистов; толком не научившись ей владеть, устраиваете покушение, теперь ищете кого-то, кто стреляет лучше вас… Я понимаю, что никакой серьёзной организации вы не представляете, но даже для самодеятельности можно было бы работать осмотрительнее. И чем гражданам Союза, в конце концов, так насолил фон Фрид?
- Для начала хотелось бы узнать, кто задаёт нам такие… странные вопросы, - отозвалась София. – Вы представитель власти или частное лицо? И с какой целью интересуетесь нашими делами?
- Я Элеонора фон Лихтенладе, - представилась блондинка. Говард очень надеялся, что не разинул при этом признании рот. – Меня, в общем-то, интересовал один из приближённых фон Фрида, а тут внезапно вы нарисовались. Вот я и подумала – к чему бы это?
Перед генералом Андреевым капитан Бельман робел. До сих пор он не видел столь высоких чинов постоянно в непосредственной близости от себя – за столом в кают-компании, в спортзале или просто в прогулочных коридорах станции. На место Бельмана как коменданта станции никто не претендовал, но атмосфера «офицеры в отпуску» заставляла его настораживаться. Он старался больше присматривать за дочерью, а вот за Эрихом присматривать оказалось поздно: парень постоянно вертелся вокруг приезжего генерала, против чего Андреев, кажется, не возражал. Возможно потому, что у самого Андреева ни жены, ни детей не было.
К тому же теперь Эрих не страдал от отсутствия спарринг-партнёров, и ежедневно то рубился с прибывшими десантниками на топорах, то фехтовал на саблях, то боролся. Парень ходил побитый и взмыленный, но довольный, а главное – на какое-то время отвлёкся от попыток куда-то лететь и кого-то спасать.
Между тем самого Бельмана отсутствие Элеоноры, а главное, отсутствие хоть каких-то известий беспокоило всё больше. Амнистия – амнистией, но личную или кровную месть законы Империи не предусматривают, а на будущие правонарушения амнистия не распространяется. Да и сама Элеонора считала, что кто-то готовит ей ловушку. Пусть даже не официальные представители власти.
Сигнал, пришедший на коммуникатор, поднял Бельмана с постели. Ага, очко в пользу парня. Всё-таки, значит, не отказался от попытки выяснить систему защиты размещённых на «Гидре-8» кораблей… Просто бдительность усыплял. Ну-ну.
На этот раз Эриха заблокировало в рубке – просто перестали работать автоматические двери. Причём, заблокировало не его одного.
- Ну вы-то, господин генерал, зачем сюда полезли? – не выдержал Бельман. Не только парень, значит, тут пытается всякой фигнёй страдать.
- Хотел проверить, так ли хороша система безопасности в доках, как мне рассказывал наш юный друг, - усмехнулся Андреев. – И, ради бога, какой я вам теперь генерал? Теперь уже и армии-то той нет, где я генералом был.
Объяснение хорошее, но почему-то неубедительное. Что ж… В заблокированном изнутри и снаружи доке можно и начистоту поговорить.
- Послушайте, господин Андреев… Ты тоже слушай, Эрих, раз уж здесь оказался. Но как выйдешь, потрудись держать язык за зубами. Я тоже беспокоюсь, что Элеонора задерживается на Хёде. Но навыки десантника, господин ген… Андреев, это не совсем то, то нужно сейчас демонстрировать там. Последствия могут быть непредсказуемыми: от тех, что наступят для нас лично, до репрессий в Нойе Ланде по отношению к уцелевшим участникам войны.
- В том-то и беда, - хмуро сказал Андреев. – Я тут получил от… одного старого знакомого кое-какую информацию. Во-первых, об одной первостатейной сволочи, во-вторых, о том, что кое-кто из наших бывших сослуживцев решил свести с этой сволочью счёты. И даже уже попытался один раз. А я этих людей знаю, пусть и немного. Просто так они не отступят.
Клаус Бельман уставился в мёртвый экран терминала, словно надеясь прочитать на нём что-то умное. Вот оно, значит, как. Прямо как на Феззане по рассказам Элеоноры – когда Гриффорд Хаттон был ещё жив. Сначала какие-то левые отморозки прирезали случайного знакомого Элеоноры, потом военная полиция заподозрила политическую подоплёку убийства, а Элеонора – что охота ведётся за ней… И пошло-поехало.
Наличный состав группы А и мы с Магдаленой сидели на базе военной полиции. Группу, похитившую Зигфрида, задержать так и не удалось: похоже, путь их отхода разработал кто-то весьма толковый. Так же, как и засаду.
- Надо же было так протормозить! – Хаген шарахнул кулаком по столу. – На них были кокарды старого образца! Это же очевидно!
- Ну, - попыталась утешить его Магдалена. – Выглядели они очень убедительно.
- А теперь они очень убедительно доказывают Зигфриду, что лучше бы он был уже мёртв.
Все мрачно потупились. Магдалену передёрнуло.
Я вполглаза просматривал данные по рейхсриттерским радикалам, которые мне переслал Лангерберг, но больше следил за людьми. Зрелище удручало. Для того, чтобы они взбодрились, следовало что-то предпринять, но вслепую мы делать ничего не могли, только всё ещё хуже испортить. Если даже местная военная полиция ничего не нашла, нашей «ударной силе» и вовсе не найдётся целей. Погнать их на занятия? На этот предмет у группы свои начальники – Гемпель и Шафф.
- От Кнутсена много информации и весьма полезной, - вдруг заметила Магдалена. – Но кое-что мне не нравится.
- Что именно?
Магдалена посмотрела на окружающих. Дитрих Гемпель пожал плечами, но поднялся. Кивнул остальным. Один за другим бойцы вышли. Я сунул руку в карман и включил глушилку. В принципе, сканер не отметил в этой комнате «жучков», но бережёного и боги берегут.
- Всё готово, - сказал я, обведя взглядом вокруг. – Так что там насчёт Кнутсена?
Пленный солдат, на удивление Ганса, опомнился быстро. Похоже, не так уж сильно его и потрепали. Либо парень был ещё крепче, чем проявил себя на допросе. Так что глаз с него спускать не стоило, хоть он и сидел, прикованный наручниками к тяжёлому стулу.
- Ты первый раз на задании? – спросил вдруг пленник.
- Зачем интересуешься?
- Так просто. Это заметно.
- Правда, заметно? – до сих пор Гансу казалось, что он действовал лучше, чем большинство новичков.
- Правда. Но ты держался лучше, чем я. Я блевал после первого боя. Адреналин. Отсроченный шок.
- Трудно поверить, - в самом деле трудно. Ганс отнюдь не был уверен, что смог бы держаться так хорошо, если бы его сначала избивал Свен, а потом Альберт использовал и кое-что посущественнее. Ему самому и от зрелища допроса едва не стало худо, хотя умом Ганс понимал, что в таких ситуациях пленникам вовсе не уговорами языки развязывают. Интересно, что это за подразделение, в котором воспитывают таких крепких ребят? На мгновение Ганс ощутил острую зависть: он и сам хотел бы учиться стрелять на хорошо оборудованном полигоне, а не в старом ангаре, и идти в бой с хорошим оружием в руках… Он отлично понимал, что ждёт его совсем иное: несколько вылазок и стычек, в одной из которых придётся умереть. Хорошо бы умереть, чтобы самому не попасть на допрос с пристрастием. Но что уж теперь…
- Я не разговариваю с отцом… то есть, с отчимом, - вдруг сказал пленник. – Вообще не общаюсь. Однажды он ударил меня, и я поклялся, что больше никому не позволю это делать…
- Мой отец был крутой мужик, хотя и привирал насчёт своей крутости, - неожиданно для себя сказал Ганс. – Потерял глаз на охоте, а всем говорил, что это было во время войны или стычки с полицейскими волонтёрами из «переселенцев». Но с ним было не соскучиться. Один раз он пьяный остановил машину, его согласились подвезти. На следующий день за городом нашли труп. Забили почти насмерть, потом прострелили голову. Мы знали, кто это сделал, но этот человек работал на имперские власти. Ты пытался найти справедливость в шести районах планеты? Она на срезе ствола.
Говард сидел к двери боком, но ни он, ни София, сидевшая к ней лицом, не успели ни вскочить, ни выхватить оружие. У вошедшей в дверь светловолосой девушки в каждой руке было по бластеру, и она явно готова была выстрелить, если бы заметила явную попытку к нападению.
- Не нужно, - на мгновение незнакомка задержала взгляд на Говарде, потом перевела его на Софию. – Стрелять не нужно. Я тоже не собираюсь это делать, если вы не будете делать глупостей.
Не сказать, чтобы Говард принял уверения в миролюбии всерьёз, но сейчас он всё равно не мог ничего поделать. Максимум – тянуть время, пока не вернётся Вернер, ушедший на переговоры с каким-то наёмником с Периферии. Хотелось бы надеяться, что про Вернера незнакомка ничего не знает.
- У меня есть пара вопросов, - вошедшая без спроса девушка села в свободное кресло, оружие положила на колени, но не выпустила из рук. Предусмотрительно. – В кого вы стреляли? В Флориана фон Фрида или в Кнутсена?
- Кнутсена? – Говард осёкся, поймав яростный взгляд Софии. Да, действительно редкий идиотизм. Так попасться на простейшую ловушку.
- Понятно, - блондинка кивнула. – Второй вопрос: вы вообще хотите остаться в живых? Вы тащите с резервного склада винтовку, предназначенную для специалистов; толком не научившись ей владеть, устраиваете покушение, теперь ищете кого-то, кто стреляет лучше вас… Я понимаю, что никакой серьёзной организации вы не представляете, но даже для самодеятельности можно было бы работать осмотрительнее. И чем гражданам Союза, в конце концов, так насолил фон Фрид?
- Для начала хотелось бы узнать, кто задаёт нам такие… странные вопросы, - отозвалась София. – Вы представитель власти или частное лицо? И с какой целью интересуетесь нашими делами?
- Я Элеонора фон Лихтенладе, - представилась блондинка. Говард очень надеялся, что не разинул при этом признании рот. – Меня, в общем-то, интересовал один из приближённых фон Фрида, а тут внезапно вы нарисовались. Вот я и подумала – к чему бы это?
Перед генералом Андреевым капитан Бельман робел. До сих пор он не видел столь высоких чинов постоянно в непосредственной близости от себя – за столом в кают-компании, в спортзале или просто в прогулочных коридорах станции. На место Бельмана как коменданта станции никто не претендовал, но атмосфера «офицеры в отпуску» заставляла его настораживаться. Он старался больше присматривать за дочерью, а вот за Эрихом присматривать оказалось поздно: парень постоянно вертелся вокруг приезжего генерала, против чего Андреев, кажется, не возражал. Возможно потому, что у самого Андреева ни жены, ни детей не было.
К тому же теперь Эрих не страдал от отсутствия спарринг-партнёров, и ежедневно то рубился с прибывшими десантниками на топорах, то фехтовал на саблях, то боролся. Парень ходил побитый и взмыленный, но довольный, а главное – на какое-то время отвлёкся от попыток куда-то лететь и кого-то спасать.
Между тем самого Бельмана отсутствие Элеоноры, а главное, отсутствие хоть каких-то известий беспокоило всё больше. Амнистия – амнистией, но личную или кровную месть законы Империи не предусматривают, а на будущие правонарушения амнистия не распространяется. Да и сама Элеонора считала, что кто-то готовит ей ловушку. Пусть даже не официальные представители власти.
Сигнал, пришедший на коммуникатор, поднял Бельмана с постели. Ага, очко в пользу парня. Всё-таки, значит, не отказался от попытки выяснить систему защиты размещённых на «Гидре-8» кораблей… Просто бдительность усыплял. Ну-ну.
На этот раз Эриха заблокировало в рубке – просто перестали работать автоматические двери. Причём, заблокировало не его одного.
- Ну вы-то, господин генерал, зачем сюда полезли? – не выдержал Бельман. Не только парень, значит, тут пытается всякой фигнёй страдать.
- Хотел проверить, так ли хороша система безопасности в доках, как мне рассказывал наш юный друг, - усмехнулся Андреев. – И, ради бога, какой я вам теперь генерал? Теперь уже и армии-то той нет, где я генералом был.
Объяснение хорошее, но почему-то неубедительное. Что ж… В заблокированном изнутри и снаружи доке можно и начистоту поговорить.
- Послушайте, господин Андреев… Ты тоже слушай, Эрих, раз уж здесь оказался. Но как выйдешь, потрудись держать язык за зубами. Я тоже беспокоюсь, что Элеонора задерживается на Хёде. Но навыки десантника, господин ген… Андреев, это не совсем то, то нужно сейчас демонстрировать там. Последствия могут быть непредсказуемыми: от тех, что наступят для нас лично, до репрессий в Нойе Ланде по отношению к уцелевшим участникам войны.
- В том-то и беда, - хмуро сказал Андреев. – Я тут получил от… одного старого знакомого кое-какую информацию. Во-первых, об одной первостатейной сволочи, во-вторых, о том, что кое-кто из наших бывших сослуживцев решил свести с этой сволочью счёты. И даже уже попытался один раз. А я этих людей знаю, пусть и немного. Просто так они не отступят.
Клаус Бельман уставился в мёртвый экран терминала, словно надеясь прочитать на нём что-то умное. Вот оно, значит, как. Прямо как на Феззане по рассказам Элеоноры – когда Гриффорд Хаттон был ещё жив. Сначала какие-то левые отморозки прирезали случайного знакомого Элеоноры, потом военная полиция заподозрила политическую подоплёку убийства, а Элеонора – что охота ведётся за ней… И пошло-поехало.
Наличный состав группы А и мы с Магдаленой сидели на базе военной полиции. Группу, похитившую Зигфрида, задержать так и не удалось: похоже, путь их отхода разработал кто-то весьма толковый. Так же, как и засаду.
- Надо же было так протормозить! – Хаген шарахнул кулаком по столу. – На них были кокарды старого образца! Это же очевидно!
- Ну, - попыталась утешить его Магдалена. – Выглядели они очень убедительно.
- А теперь они очень убедительно доказывают Зигфриду, что лучше бы он был уже мёртв.
Все мрачно потупились. Магдалену передёрнуло.
Я вполглаза просматривал данные по рейхсриттерским радикалам, которые мне переслал Лангерберг, но больше следил за людьми. Зрелище удручало. Для того, чтобы они взбодрились, следовало что-то предпринять, но вслепую мы делать ничего не могли, только всё ещё хуже испортить. Если даже местная военная полиция ничего не нашла, нашей «ударной силе» и вовсе не найдётся целей. Погнать их на занятия? На этот предмет у группы свои начальники – Гемпель и Шафф.
- От Кнутсена много информации и весьма полезной, - вдруг заметила Магдалена. – Но кое-что мне не нравится.
- Что именно?
Магдалена посмотрела на окружающих. Дитрих Гемпель пожал плечами, но поднялся. Кивнул остальным. Один за другим бойцы вышли. Я сунул руку в карман и включил глушилку. В принципе, сканер не отметил в этой комнате «жучков», но бережёного и боги берегут.
- Всё готово, - сказал я, обведя взглядом вокруг. – Так что там насчёт Кнутсена?
Пленный солдат, на удивление Ганса, опомнился быстро. Похоже, не так уж сильно его и потрепали. Либо парень был ещё крепче, чем проявил себя на допросе. Так что глаз с него спускать не стоило, хоть он и сидел, прикованный наручниками к тяжёлому стулу.
- Ты первый раз на задании? – спросил вдруг пленник.
- Зачем интересуешься?
- Так просто. Это заметно.
- Правда, заметно? – до сих пор Гансу казалось, что он действовал лучше, чем большинство новичков.
- Правда. Но ты держался лучше, чем я. Я блевал после первого боя. Адреналин. Отсроченный шок.
- Трудно поверить, - в самом деле трудно. Ганс отнюдь не был уверен, что смог бы держаться так хорошо, если бы его сначала избивал Свен, а потом Альберт использовал и кое-что посущественнее. Ему самому и от зрелища допроса едва не стало худо, хотя умом Ганс понимал, что в таких ситуациях пленникам вовсе не уговорами языки развязывают. Интересно, что это за подразделение, в котором воспитывают таких крепких ребят? На мгновение Ганс ощутил острую зависть: он и сам хотел бы учиться стрелять на хорошо оборудованном полигоне, а не в старом ангаре, и идти в бой с хорошим оружием в руках… Он отлично понимал, что ждёт его совсем иное: несколько вылазок и стычек, в одной из которых придётся умереть. Хорошо бы умереть, чтобы самому не попасть на допрос с пристрастием. Но что уж теперь…
- Я не разговариваю с отцом… то есть, с отчимом, - вдруг сказал пленник. – Вообще не общаюсь. Однажды он ударил меня, и я поклялся, что больше никому не позволю это делать…
- Мой отец был крутой мужик, хотя и привирал насчёт своей крутости, - неожиданно для себя сказал Ганс. – Потерял глаз на охоте, а всем говорил, что это было во время войны или стычки с полицейскими волонтёрами из «переселенцев». Но с ним было не соскучиться. Один раз он пьяный остановил машину, его согласились подвезти. На следующий день за городом нашли труп. Забили почти насмерть, потом прострелили голову. Мы знали, кто это сделал, но этот человек работал на имперские власти. Ты пытался найти справедливость в шести районах планеты? Она на срезе ствола.
@темы: Легенда о героях Галактики