А я не по поводу ереси, тут дело посерьёзнее...
В вышеуказанном году, в понедельник праздника Святого Винцента, господин Гильём де Rosergue, будучи приведён к присяге в качестве свидетеля и спрошен по поводу ростовщичества Понса и Пейре Баррау (?), братьев из Мас-Сен-Пуэля, сказал, что этот свидетель, отвечающий за работы в приходе церкви Мас-Сен-Пуэля, получил в долг для покупки тканей для церкви двести тулузских солидов, которые одолжил вышеупомянутый Понс Баррау, и через четыре месяца этот свидетель вернул вышеупомянутому Понсу Баррау вышеупомянутые двести тулузских солидов, и ещё сорок тулузских солидов как проценты.
Будучи спрошен о людях, если таковые присутствовали при этой уплате, он назвал Понса Аймери из Мас-Сен-Пуэля.
Также он сказал, что видел и слышал, как упомянутый Понс одолжил синдикам монастыря в Бульбонне четыреста тулузских солидов, за которые эти синдики обещали платить ему в обслуживание долга по сто солидов ежегодно, до тех пор, пока за ними сохраняется вышеупомянутый долг.
Будучи спрошен, кто были эти синдики, он назвал брата Кастийона и брата Бернара Байли, и ещё двоих, чьи имена он сейчас не может вспомнить.
О времени займа: он сказал, что после того, как на упомянутого Понса была наложена епитимья за ересь, в течение последних двадцати двух лет.
Также он сказал, что видел и слышал, как Арнольд Лапасса из Мас-Сен-Пуэля, именуемый Надалем, рассчитывался с указанным Понсом, и за сто тулузских солидов, которые он получил в долг от него, согласился платить ему по тридцать шиллингов каждый год сверх основного долга.
О времени: как указано выше.
О том, как много можно наговорить про соседей
В вышеуказанном году, в среду, после праздника святой Агаты, Гильельма, жена Томаса де Сент-Флора, столяра, живущего в Тулузе на острове Тунис (?), будучи приведена к присяге в качестве свидетеля и спрошена как указано выше, сказал, что она никогда не видела никаких еретиков, так чтобы распознать их в качестве таковых, никогда не надеялась на них и не верила им.
Она сказала, однако, что эта свидетельница и некоторые её соседи подозревали в ереси Фабриссу, жену Пейре Виталя, столяра и Филиппу, её дочь, жену Раймона Мауреля, на основании их слов и дел.
Эта же свидетельница сказал, по сути, что однажды она слышала, как вышеупомянутая Фабрисса говорила, что Люцифер создал человека, а Бог спросил его, может ли он дать ему речь. Он, однако, ответил, что нет, и тогда Бог вдохнул в уста человека, и человек заговорил.
Спрошенная о месте, где она слышала эти упомянутые слова, она ответила, что на Тунисе, в их домах, которые стоят рядом друг с другом и которые ничто не разделяет.
Спрошенная о времени, она сказала, что это было за год до последнего Рождества.
Она также сказала, что спрашивала вышеупомянутую Фабриссу, как Бог вдохнул свой дух в творение дьявола, и она ответила, что (в этом была его воля?).
Спрошенная о свидетелях, она сказала, что больше никого не было.
Также она сказала, что слышала, как упомянутая Фабрисса говорила плохо о священнослужителях – у них нет хорошей веры, и они не учат истине, когда говорят, что хлеб – это тело Бога. И это было примерно в вышеупомянутое время.
Также она сказала, что три или четыре раза слышала её разговоры, что она и её дочь собираются уйти из этой земли на покаяние, но она хотела, чтобы это было тайной. И эта свидетельница просила её не уходить, не зная о её намерении (?); и она сказала ей, что если они кому-то откроют это (?), то конечно, откроют ей (?).
Также она сказала, что несколько раз она слышала, как упомянутая Фабрисса, хвалила Планцетию, одну женщину из Ломбардии, что она добрая женщина, и верующая, и друг доброго Господа. А после упомянутая женщина Плацентия пришла со своим мужем и с маленьким осликом, и была в доме упомянутой Фабриссы три дня или дольше. И когда эта свидетельница видела её, она не узнала её. Но, услышав, как её называют Плацентией, она вспомнила прежние похвалы, заподозрила, что это была она, и спросила её, говоря: «Моя дорогая, вы из Ломбардии?». И она ответила, что да. И она спросила её снова, говоря: «Моя дорогая, знаете ли вы Бартоломео Фогассьера?». И она ответила: «Я знаю его, и он в хорошем месте». На основании этого эта свидетельница уверилась, что она была посланницей еретиков.
О времени: она сказала, что это было за год до последнего урожая винограда.
Также она сказала, что однажды упомянутая Фабрисса сказала этой свидетельнице, когда она была беременной, что ей следовало бы попросить Бога освободить её от демона, находящегося у неё в животе.
Также она сказала, что несколько раз видела Бернара Фогассьера, приходившего к упомянутой Фабриссе и Филиппе, её дочери, и прятавшегося в их доме. И Филиппа стерегла дверь во время болезни матери. А иногда, когда они видели его в общественных местах, мать говорила дочери: «Не смотри на него».
Также она сказала, что после смерти Гильёма Арибауда (?), жившего на Еврейской улице, который был в заключении и носил крест за ересь, эта Фабрисса плакала и жалобно восклицала: «Святой отец, святой отец!». И когда эта свидетельница поправила её, потому что она плакала по нему, хотя он не был её родственником, упомянутая Фабрисса сказала, что она скорбит, потому что он не сделал того, что хотел. Поскольку предыдущей ночью он отослал свою жену и сына в церковь кармелитов для бдения, и когда достойные люди приходили к нему, он потерял дар речи. И эта свидетельница думает, что эти «достойные люди» были еретиками, которые хотели провести для него еретикацию.
О времени: она сказала, что, как ей кажется, это было год назад или примерно в прошлом августе.
Также она сказала, что в то время, когда мать Фогассьеров умерла, эта свидетельница упомянула о её смерти при упомянутых Фабриссе и Филиппе, вышеупомянутая Фабрисса сказала, что ни у одной женщины не было лучших сыновей в том, что касается духа (?), чем у неё. И эта свидетельница, и упомянутая Филиппа слышали это.
Также она сказала, что несколько раз видела Понса из Гомервилля, в настоящее время беглеца по причине ереси, говорящим с упомянутыми Фабриссой и Филиппой, прежде чем он бежал.
Также она сказала, что когда Раймонда, мать упомянутой Фабриссы, заболела болезнью от которой впоследствии умерла, она одиннадцать недель или около того отказывалась видеться с этой свидетельницей или другими соседями, и они не видели, чтобы ей приносили тело Христово. И когда она умерла, вышеупомянутая Фабрисса воскликнула: «Святой отец, да принадлежит тебе дух моей души!» (???). И эта свидетельница пришла туда и сказала ей, что она поступила неправильно, потому что и эта свидетельница, и другие соседи, мужчины и женщины, охотно навещали бы её. И она ответила, что никому не запрещала входить в дверь, не препятствуя заходить и видеть её.
Также она сказала, что когда она болела, вышеупомянутая Раймонда сказала вышеупомянутой свидетельнице, что она по причине любви к вышеупомянутой свидетельнице может для лечения (?) болезни привести в её дом достойных людей (?), то есть еретиков, потому что они доверяют этой свидетельнице и потому что она не доверяет этому чёрному крестьянину Раймону Маурелю, мужу её внучки (?).
Всё это она засвидетельствовала перед братом Ранульфом, инквизитором. Свидетели: брат Пейре Рей, и Дайде Фауре (?) из Монпелье, и Бернар Бонет, и я, Ато де Сен-Виктор, общественный нотариус инквизиции, который записал всё это.
Разговаривают, разговаривают... ересь одна
В вышеуказанном году, в четверг после праздника святого Григория вышеупомянутая Гильельма дополнила свою исповедь, сказав, что однажды, когда эта свидетельница и Наварра, жена Арнольда из Лескура, и Аладаика, дочь упомянутой Наварры, и Фабрисса, жена Пейре Виталя, и Филиппа, дочь этой Фабриссы, и Раймонда, ныне покойная мать этой Фабриссы, разговаривали друг с другом на острове Тунис о некоем священнике, который был сожжён за ересь в Тулузе, когда король был там, эта свидетельница слышала, как вышеупомянутая Фабрисса говорила, что никто не спорил лучше с братьями-проповедниками и «меньшими братьями», чем этот священник, пока не прибыл король. И когда эта свидетельница и другие вышеупомянутые спросили «Почему же он был сожжён?». И тогда Фабрисса ответила, что по той причине, что этот священник сказал, будто каждый, кто принял тело Господне, уносит его (?). И тогда упомянутая Раймонда, мать упомянутой Фабриссы, сказала: «За что же он был сожжён? Разве он говорил неправду?». При этом эта свидетельница сказала ей: «Дьявол заставляет тебя говорить». И было это за год до последнего лета.
Также она сказала, что слышала как вышеупомянутая Филиппа однажды сказала – по ту сторону Гаронны, в недавно посаженном винограднике упомянутой Филиппы – что первый муж вышеупомянутой Раймонды, бабушки упомянутой Филиппы, был сожжён. «Неужели?» - сказала эта свидетельница и спросила её: «Почему он был сожжён?», и она ответила, что инквизиторы посчитали его еретиком, потому что когда он был схвачен, от отказался убить какого-то петуха по их распоряжению, и сказал, что петух не сделал ничего плохого, на что (?) эта свидетельница сказала, что ему следовало убить петуха. И было это за год до последнего урожая винограда.
Также она сказала, что она слышала как вышеупомянутая Филиппа говорила, что готова пожертвовать (?) собственным ухом, чтобы Раймон Маурель, её муж, имел такую же веру, как Понс из Гомервилля. И если бы эта Филиппа знала, что упомянутый Раймон был не той же веры, что она, она бы никогда не стала жить с ним. И было это за год до прошлого августа.
Это она засвидетельствовала в Тулузе перед братьями из Ордена Проповедников Ранульфом де Плассаком и Понсом де Парнаком, инквизиторами. Свидетели: Гильём Капелье и Гильём Ротонд из церкви Дальбад (?), Сикард Люнель и я, Ато де Сен-Виктор, общественный нотариус инквизиции, который записал это.
Про Бога, дьяволов и души покойных
В лето Господа нашего тысяча двести семьдесят третье, за два дня до апрельских нон, Гильельма дополнила свою исповедь, сказав, что она слышала, как Фабрисса, жена вышеупомянутого Пейре Виталя, говорила, что Бог не создаёт новые души для младенцев, и что Богу приходилось бы слишком много делать, если бы он создавал новые души каждый день.
Она также слышала, как она говорила, что дух покойного Гильёма Арибауда будет просто переходить из тела в тело, пока не достигнет рук добрых людей.
О времени, когда она слышала это: она сказала, что это было полтора года назад.
Также она сказала, что слышала, как вышеупомянутая Фабрисса говорила, что те, кто выдают других (?) не люди, а дьяволы, и что эта Фабрисса знает такое, чего не выдала бы, даже если бы всё её тело утыкали иголками (шипами?). И это было в то же время.